Сибирские огни, 1962, № 11

Он взял ее за руку и увлек в темный сквер. Они встали под шапкой густых ветвей черемухи. Во мраке шептался невидимый дождик.' Рядом темнел закрытый киоск, с него бежало, текло, струилось, капало. Порой выглядывал из туч месяц, похожий на чесночный зубок. — Сон это или нет? — спросил он устало. ■ — И правда: сон это или нет? — откликнулась она. Их лица смутно белели во мраке. — Долго я искал тебя... И вот где встретились... И через сколько лет!.. — Я хотела сделать тебе лучше. — Да, да, вы все хотели сделать мне лучше... И сделали,—он горько усмехнулся. Вероника молчала. У ног их на земле валялся клочок газеты. Капли проникли сквозь толщу листвы и сочно защелкали о бумажку. Потом они защелкали о на­ кидку Вероники. О пиджак Федора Ивановича они стукались беззвучно. — Я провожу тебя, — сказал Вересков. — Это хорошо, что мы встретились. А то порой чудилось, что тебя никогда и не было, просто ты мне померещилась среди снегопада. Она невесело засмеялась и взяла его под руку. Они шли и вспоминали ту Веронику, которая так театрально скакала на белом коне, вспоминали плашкоут и ночь на реке, школу, вечера, про­ веденные вместе, свою любовь. Им было и радостно, и грустно вспоми­ нать о своей молодости. — Да, вот так-то, — задумчиво сказал Вересков. — Уплыли кораб­ ли! Ты же бывала в порту, на пристани?.. Стоишь, смотришь. Корабль горделиво отчаливает от мола и уходит в какие-то заманчивые дали. А ты остаешься. Стиснет сердце: «А я... А меня... Возьмите меня!» Но уплы­ вает корабль и этот, и другой, и третий... — И так могут уплыть все корабли, — вставила Вероника. — В моей гавани грузится уже последний. А я все еще на берегу, — Вересков грустно засмеялся. — Как ты живешь? Зачем сюда приехала?— спросил он, бодрясь, и закурил. Вероника рассказала, что приехала за Фаиной, что ее девчонка — из­ балованная донельзя — поссорилась с отцом, не пошла в институт и убе­ жала сюда к дальней родственнице. Перед Вересковым опять возникло лицо Фаины. А может быть, это было лиио молодой Вероники? Как-то странно было на душе, неопределенно, непонятно. Взволнова­ ла ли его эта встреча? Д а . Но зачем она? Очередной каприз судьбы? Взволновала ли его эта женщина? Не понять. Ему все виделось ее моло­ дое лицо из прошлого и лицо Фаины. Пожалуй,' взволновали его они, а не эта блекнущая женщина. Остановились около четырехэтажного дома. Вероника, должно быть, тоже чувствовала себя скованной, смущен­ ной. Она торопливо подала ему руку. Он бережно поцеловал ее теплые пальцы, и ему на миг стало тяжело от мысли, что все в жизни уходит. Вот ушла и их любовь. Единственная в его жизни, и все же ушла. И уже ни­ какие силы не смогут вернуть ее. Он даже не мог понять, как ему разго­ варивать с Вероникой? — Скоро уезжаешь? — Да. — Я не прощаюсь. Встретимся еше. — И тут же подумал: — «А за ­ чем встречаться? Ахать над прошлым?» Он стоял, слушал, как постукивали ее каблуки по асфальтовой дорож­ ке. Вот хлопнула дверь. И все стихло.