Сибирские огни, 1962, № 11

¡зорить. Вот, наверное, почему многие литераторы, критику не читающие, се­ туют: об очерках не пишут. Автор убеж­ дает нас в обратном: за последние пять- семь лет об очерке много и плодотворно спорят писатели, критики, читатели. В. Канторович — один из участников этого спора. Широк круг вопросов, волнующих ав­ тора, — он, конечно, не ограничивается одним только жанром — он пишет о многих общелитературных проблемах — и это придает его работе глубину и зна­ чительность. Хотя бы некоторое пред­ ставление о содержании книги дают на­ звания отдельных глав: «Вопросы жан­ ра», «Художественная публицистика», «Путевой лирический очерк», «Очерк нравов», «Портретный очерк», «Проб­ лемный очерк», «Воспитание художест­ венного вкуса». Если же учесть еще, что каждая из глав имеет по десять разде­ лов или подглавок, а в книге говорится, например, и о критике очерка, и об очерке зарубежном, и о классических традициях, и о факте и вымысле в очер­ ке; есть «Раздумья у книжного моря», раздел «Опыт соседнего жанра» и даже четыре «Отступления», где автор легко и свободно затрагивает, так сказать, смежные вопросы, если все это учесть — читатель сможет понять, как нелегко говорить об этих «заметках». Одну из своих задач В. Канторович видел в пропаганде хороших очерков. И удача книги прежде всего в том. что ав­ тор ведет свой разговор на положитель­ ных примерах. Он попросту не берет в ра­ счет очерков-однодневок, серых и без­ ликих произведений, которые не принад­ лежат к художественной литературе. Писателю не было нужды рассматривать зарисовки «с оживлением», лишь пре­ тендующие называться очерком. «Все высокие слова, которые сказаны о ху­ дожественной литературе, адресуются также и к очерку» — это высказывание В. Овечкина могло бы стать эпиграфом книги. Как можно понять, в поле зре­ ния автора такие значительные очерко­ вые произведения, как «Деревенский дневник» Ефима Дороша, очерк Б. Ага­ пова «Поездка в Брюссель» и В. Некра­ сова «Первое знакомство», очерки М. Белкиной «Перекресток», книга А. Марьямова «Идем на Восток», «Дневные звезды» О. Берггольц и «Вла­ димирские проселки» В. Солоухина. Чи­ тая В. Канторовича, понимаешь, как из­ менилось лицо литературы нашей всего за несколько лет. Очерк —едва ли са­ мый чуткий из литературных жанров — не только откликнулся на перемены об­ щественной жизни, он и сам изменился, стал глубже, ярче, общественно-значи­ мей. По многим причинам книгу такого рода писатель не смог бы создать не­ сколько лет назад. Неправильно думать, что в заметках этих речь идет только о произведениях широко известных, именах давно отме­ ченных критикой. Конечно, здесь сказа­ но веское, доброе слово о В. Овечкине, которому не только наш очерк, но и вся литература обязана многим, конечно, здесь (в разделе «Публицистика в форме романа») не обойдена и книга Мих. Же- стева — «интересный, художественный и публицистический вклад в советскую литературу». Однако большой интерес вызывает и разбор очерков, еще не столь известных широкому читателю. Здесь в первую очередь произведения таких представителей деревенского очерка, как мордовский писатель Иван Антонов, вятский очеркист Лев Лубнин, здесь такие работы Леонида Иванова, как «Си­ бирские встречи» и особенно «Глубокая борозда», которые, по верному замеча­ нию В. Канторовича, «помогают форми ровать общественное мнение». Очень важное достоинство этой рабо­ ты в том, что автор не только видит ус­ ловность границы между различными жанрами, но и понимает, что всегда надо учитывать творческое задание и индиви­ дуальную манеру очеркиста. Широта авторского взгляда особенно заметна при разборе очерков Ивана Винниченко. Об этом очеркисте не случайно говорит­ ся в главе «Проблемный очерк» (как и об Л. Иванове и И. Антонове). Публи­ цистическое начало книги Винниченко привело очеркиста другого плана Г. Ра- дова, считающего хорошим очерком лишь тот, который близок к рассказу, к мысли о том. как бы исключить Винни­ ченко... из рядов очеркистов. Радову показалось, что Винниченко «чистый» публицист, что он не решает задач ху­ дожественных. В. Канторовичу тоже не во всем по душе работа Винниченко, но. в отличие от Г. Радова, автор «Заметой писателя» не принадлежит к тем лите­ раторам, которые отрицают любую мане­ ру письма кроме собственной. Очерк — жанр многообразный, он вобрал в себя столь непохожие произведения, как уже названные выше работы от В. Солоухи­ на до М. Белкиной и от Г. Радова до Л. Иванова. Трудно не согласиться с выводом: «Конечно, Г. Радов неправ, так как книги и И. Винниченко отвеча ют многим требованиям, предъявляемым к художественной писательской публи­ цистике... Очерки И. Винниченко по пи­ сательски личные, страстные, автор ве­ дет за собой читателя на передний край жизни и делает его участником, а не свидетелем тех споров о настоящем и бу­ дущем деревни, которые ведут сегодня рядовые и руководящие работники, свя занные с деревней». Очерк — один из жанров художест­ венной литературы, он публицистичен в своей основе, но это прежде всего лите­ ратура. Казалось бы, неоспоримое поло­ жение автору книги приходится отстаи­ вать. И ведь есть от кого. Весьма по­ учительна история с «Владимирскими