Сибирские огни, 1962, № 11

инженер либо ревизор должен приехать, ну, сейчас,' всю партию за ба­ бы. Любо-дорого посмотреть, — паркет да и только. А без начальни ческого взгляда через аршин трамбуешь — ничего, сойдет...» Через аршин? Превосходно. ...Прислушиваясь к такой морали, «жесткие» мальчики с «узкими взгляда­ ми», пожалуй, еще больше сузят их и еще больше ожесточатся. А это мораль самая «расхожая» в крупных делах, где много денег перелива­ ется ручьем и где — риск частью имеет захватывающий интерес, ибо легко может оправдаться. Да, очень приятно слышать о мальчиках, что они энергичные и са­ мостоятельные по-американски; но делается несколько больно за них при воспоми­ нании о том, что они «жесткие» и «узкие». Затем М. Горький приводит из «Сибирского вестника» «чисто сибирскую сценку», как пьяный волостной писарь, возвращаясь с гуляния, не захотел свер­ нуть и дать дорогу громадному возку, запряженному шестерней, и только, когда узнал, что едет сам генерал-губернатор, сказал кучеру Вавиле: . . .— Ну, тогда сворачивай... Ничего не поделаешь. Потому — власть на власть напхала. «Характерно?» — спрашивает М. Горький и далее пишет: «Мне остается в заключение напомнить о специальном назначение Сибири. Вот, кстати, «Восточное Обозрение» поместило у себя краткую за­ метку: «Ссыльно-каторжные, работавшие над отводом русла р. Читы, от­ казались выйти на работу без зимней одежды. Зачинщики наказаны плетьми». Коротко и ясно. Само собой разумеется, что после того, как их согрели посредст­ вом такого простого и экономического приема, они не нуждались уже в зимней одежде. Не правда ли?.. ...А все-таки, хотя в Сибири и энергично, но кажется, еще более холодно, жестко и узко... Мы желаем ей цивилизаторов, одетых не в чуйки... и рассуждаю­ щих не на тему о способах «присвоения», а о приемах истинного про­ свещения»1. Ничего нет удивительного поэтому, что в той могучей сказочной стране моло­ дые и более взрослые дельцы не останавливаются перед самыми варварскими спо­ собами эксплуатации и закабаления трудящихся. Эти «жесткие» люди не прочь воспользоваться моментом и оставить население без дров, чтобы выжать из него лишний гривенник с сажени, как это было в Томске (обзор печати «Вопль томско­ го обывателя», 1895, № 55 , 11 марта): забирают в залог за ссуды у киргизов до­ черей и превращают их в своих рабынь («Девушки, как предмет залога*. 1896, № 58 . 12 марта). Издевательство над рабочими, особенно из национальных мень­ шинств. не имеет границ. В обзоре сибирской печати М. Горький приводит ужаса­ ющую картину бесчеловечного обращения с попавшимися в путы рабочими-кирги- зами. Статья, которая в советское время не публиковалась, называется: КИРГИЗСКАЯ ЦИВИЛИЗ АЦИЯ «Степной край» (издавался в г. Омске. — Р. В.) рисует положение сибирских рабочих-киргизов зимой. В его изображении получается не­ что феноменальное. Скверная пища, сырые и угарные бараки, тесно­ та. грязь, разврат, заразные болезни — все это тесно сгруппировано одно с другим — в самых отчаянных формах. Прибавьте к этому условия работы на шахтах. Увечья и неизлечимые заболе­ вания — самые обыденные явления. А между тем: «Нужно знать, что рабочий, получив задаток, уплачивает подати, как кибитковладелец. платит долги чудовищными процентами и, раз сделавши заем, навсегда является неоплатным должником. Ужасен тип русского Колупаева Разуваева. но он сама святость по сравнению с киргизским кулаком живодером... Если увечье не привело к смерти, киргизская семья мало-помалу хиреет, дети вымирают, жена убегает, а изувеченный ложится тяжким бременем на сродников, которые не дождутся его смерти*. Человек работает, заболевает, и в грязи, полуголодный, долгие месяцы уми­ рает в дымной кибитке... Неужели же нельзя как-либо облегчить положение последних представителей вымирающего племени, многочисленного и способного племени, которое ие успело