Сибирские огни, 1962, № 11

Так, например, в работе «О смерти Пушкина» А. С. Поляков писал, буд то «... пришел к убеждению, что из числа заподозренных в сочинении писем лиц следует снять всякое подозрение с Геккерена-отца»1. А защитниками интересов Дантеса выступают, как ни странно, М. А. Цяв- ловский и В. Л. Модзалевский. Если первый пишет, что «Дантес в сущности второстепенное лицо во всей драме»2, то второй добавляет, что в течение всей своей жизни он, Дантес, вынужден был «испытывать угрызения совести»^. Вот основной смысл всех полицейских фальшивок, оказавшихся, к сожале­ нию, живучими и в наше время. ...Много труда положил П. Е. Щеголев для того, чтобы собрать свидетель­ ские показания, подкрепляющие выводы экспертизы Салькова. Однако при тща­ тельной проверке оказывается, что авторы этих показаний в той или иной мере имели отношение к Ш-му отделению, что на их свидетельствах лежит отблеск весьма активных жандармских влияний. Мы уже говорили о Соболевском. Другие главные обвинители Долгорукова — поэт П. А. Вяземский и меценат В. Ф. Одо­ евский. Посмотрим, в какой же степени можно опираться на их показания имен­ но в 60-е годы. В молодости друг Пушкина, автор вольнолюбивых стихов и политических эпиграмм, князь П. А. Вяземский (1792— 1878) впоследствии стал товарищем министра народного просвещения именно в шестидесятые годы, когда был введен новый реакционный устав о высших учебных заведениях, в корне подрывающий возможность самых скромных проявлений политической активности студентов. Естественно, что товарищ министра Вяземский не мог быть не причастен и к мае совому избиению студентов, которые не хотели примириться с новым уставом. Не случайно Герцен говорит о Вяземском, что «...министр от просвещения не­ множко жандарм...»4 Забыв либеральные увлечения молодости, он, как и все от­ ступники, с особым ожесточением нападал на тех, кто остался верен своим убеж ­ дениям и продолжал благородную борьбу с самодержавием. Министерству и Вя­ земскому были особенно ненавистны Герцен, Огарев, Долгоруков и все те, кто при помощи вольной русской печати разоблачали преступный и антинародный ха­ рактер того режима, которому так верно служил теперь Вяземский. Этим и объ­ ясняется активный поход Вяземского против Герцена, Огарева, Долгорукова5. Именно Вяземскому принадлежит столь широко разрекламированное П. Е. Щего­ левым и Б. Л. Модзалевским высказывание: «Старик барон Геккерен был из­ вестен распутством. Он окружил себя молодыми людьми наглого разврата и охот­ никами до любовных сплетен и всяческих интриг. В числе их находился князь Петр Долгоруков» (подчеркнуто нами — Л. В.). В этом высказывании бросается в глаза прежде всего его нарочитость, явная тенденциозность. Если речь идет о молодых людях развратного и наглого пове­ дения, составлявших окружение Геккерена, то почему не названы их фамилии, например, графа Нессельроде, князя Гагарина, князя Трубецкого, наконец, са­ мого Дантеса? Назван же только Долгоруков — смертельный враг царизма. Вы­ вод напрашивается сам. У Вяземского была определенная цель — расправа с Долгоруковым. И хотя заявление Вяземского по поводу дружбы Долгорукова с Геккереном точно не датировано, можно не сомневаться, что высказывание о Дол­ горукове Вяземским было сделано в шестидесятых годах, когда правящей бюро­ кратии было особенно важно скомпрометировать Долгорукова, подчеркнуть б е з ­ нравственность его поведения. Наше предположение о том, что Вяземский сделал свое заявление о безнрав­ ственности Долгорукова в шестидесятых годах, подтверждается еще и тем, что в 1866 году он в одном из своих стихотворений обрушился на Герцена, Огарева и все того же Долгорукова. Кстати, из этого стихотворения Б. Л. Модзалевский цитирует только то, что относится к Долгорукову, таким образом, отделяя его и здесь, даже и в этом реакционном стихотворении от Герцена и Огарева. Вот как выглядит этот донос Вяземского на передовую русскую мысль полностью: Вот мчится тройка удалая, Бакунин , Герцен, Огарев, И «колокольчик» , дар Валдая, Гремит, ка к его колоколов. Беснуясь , тройка рвет и мечет, В аляет и всех валит с ног: 1 «Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина», Л. 1924 г., стр. 15—16. 2 «К р асн ая Нива» , № 7, 1928 г. 3 «Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина», Л. 1924 г ., стр. 14 4 Г е р ц е и. Собр. соч. под редакцией М. К. Лемке, 1919 г., т. XVI, стр. 216. 5 Русский архив , 1888 г., кн. 2, стр . 312; «Мурановский сборник» , вып. 1, 1928 г., стр. 116—117.