Сибирские огни, 1962, № 11

— Эх, Трофимович, здесь и столетний оионерчиком забегает. Да ты и сам в дорогу собрался. Выходит в курсах. Тогда сажай меня в машину, во всех подроб­ ностях обскажу. Цигулев, ничего ее понимая, посмотрел на старика. — Я же в Чарышский совхоз еду , а ты огневский, дед. — Про то и.толкую. В Огни тебе надо ехать. Я овец пас? Сам знаешь — семь десятков лет прочабаннл. А видел такое? Да, чтобы глаза мои полопались — ■а жизнь не встречал. Суди сам — третий день скотина без кормов. Хотел было в Михайловку, в совхозную контору податься, да один крюк, что к ним, что к тебе. А сюда вернее. — Какая беда у вас, буран метет, что ли? Юрин сокрушенно покачал головой. — Хуже! Стихия, она и в людях может разыграться. — Фу, нечистая сила, — вырвалось у Андрея Трофимовича. Гладков вопросительно глянул на Ципулева, ожидая, какое указание он сей­ час даст. Конечно, думал он, надо немедленно позвонить в Огни и выдать им так, чтобы крепко запомнили. На этот раз я уж не поеду — не хватало и скот лечить, и корма самому подвозить. Но Цигулев сказал неожиданное. — Иван Павлович, позвоните, пожалуйста, Володченко. Скажите, что не до­ рога сегодня к ним, надо в Огни подскочить. В машине старик Юрин на все корки клял и корил бригадиров десятого от­ деления, которые совсем завалили дело и пьют беспробудно. Про себя Цигулев называл Огни свалкой номенклатурщиков. В самом деле, если вести историю села за последние несколько лет, когда там еще были колхо­ зы, сперва мелкие, а потом один укрупненный, то язык устанет, пока перечис­ лишь всех, кто перебывал председателями и бригадирами. Вот, к примеру, Ватутин. Человек неграмотный, бесхозяйственный. Сняли его и поставили Демина. А тот оказался дебоширом и пьяницей. Избил ни за что, ви про что двух рабочих и угодил в тюрьму. Дальше идет еще чуть ли не дюжина тех, кого из года в год выдвигали, переставляли. Когда образовался совхоз, мно­ гие командные кадры пошли по новому кругу. Кого поставишь на производствен­ ные участки? — всякий раз оправдывались руководители хозяйства. Цигулев по­ нимал, что это не дело. Но предложить взамен «испытанных номенклатурщиков» никого не мог. «Как здорово пошли бы дела, если на каждом отделении были у нас такие во­ жаки, как Поля Лопанова», — подумал Цигулев, когда мащина выехала за околи­ цу Усть-Калманки, побежала вдоль заснеженных полей. Это как раз был ее уча­ сток. С Пелагеей Филипповной Лолановой Цигулев сдружился с первых же дней, как приехал в район. Каждый раз, когда ехал мимо, в горячую пору сева или уборки, заезжал к ней на полевой стан — просто посидеть, поговорить по душам. Ходил когда-то по Усть-Калманке под музыку с развернутым знаменем впе­ реди колхозников организатор первой артели Василий Иванович Лопанов. И сле­ дом за праздничной колонной бежала его племянница. На франте погиб Василий Иванович. Не довелось увидеть ему, как стала лю­ бимая племянница хозяйкой на четырех тысячах гектаров земли. Доверено ей ты­ сяча голов скота и два десятка тракторов. В ее подчинении полтораста человек. Известной стала фамилия Лопановых не только на алтайской земле. В Новосибир­ ске на совещании передовиков Никита Сергеевич Хрущев за руку здоровался с Пе­ лагеей Филипповной. Трудом, любовью к земле заслужила она уважение. Когда приехали первые .целинники, сколотила из них бригаду. Родной матерью стала она для мнопих, на­ учила всему, что умела сама. Сторицей вознаграждает земля щедрую лопановскую заботу. Из года в год урожаи — выше в целой округе не сыскать. Бригада — одна из лучших в крае.