Сибирские огни, 1962, № 11

Андрей Трофимович меховой варежкой протирает стекло. Он не любуется степью, как не любуется морем рыба«, проживший всю жизнь у его берегов. Опроси Цигулева, что испытывает он сейчас — не скажет. Ничего особенного, все нормально. А вот в Карельских лесах, где довелось служить, деревья к земле да­ вят, неба не видно. Тосковал о степи. Как-то много лет спустя, дочка, Танюшка, спросила: — Когда же, пап, мы в большой город жить переедем? Там музыкальная школа есть. Ответил просто: — Куда нам, дочка! Мы с тобой сельские жители. А музыкальная школа есть теперь и в Усть-Калманке... Проезжали село Пономари, коцда Емельянов вспомнил об обещанном секре­ тарем разговоре. , — Брат у меня — директор Пономаревской школы, — начал он, что назы­ вается «с места в карьер». — Посылал ему разнарядку: охватить учебой пятна­ дцать рабочих совхоза. Разнарядку выполнил, а в конце года прислал отчет: ни один не перешел из класса в класс. Год прошел без толку. Шалаев сразу оживился. — Вполне разделяю мнение Петра Яковлевича. Позволю себе заметить, это наша болезнь — цифры вообще, вне человека. Учителя предлагали составить в районе единый план обучения молодежи. За­ нятия в школах сельской молодежи вести как подготовку кадров. — Надо точно знать, в каком году, какой механизатор или доярка закончат семилетку, кто поступит в техникум или институт,— с жаром говорил Емельянов. Они высказали интересную мысль о том, чтобы у каждого ученика вечерней школы был свой помощник — старшеклассник, комсомольский активист. — Исключительное значение будет иметь такая система и для школьников. Помогая старшим товарищам, они познакомятся с их мастерством, будут ближе к производству, — рассуждал Шалаев. Андрей Трофимович слушал внимательно, не перебивая. Он понимал всю важность образования сельской молодежи, готов был рассматривать его, как об­ щую проблему подготовки кадров. Но что-то мешало увлечься сейчас этой идеей. Он думал о предстоящем в понедельник пленуме райкома партии, об обязательст­ вах района по прюизводству хлеба, мяса и молока. — Учиться люди пойдут, когда мы условия создадим, — задумчиво ответил он разгоряченным друзьям. — Но, простите, — возразил Шалаев, — ведь в каждом селе имеется шко­ ла. Это ли не условия? — До занятий ли доярке, когда она на ферме до поздней ночи не разгибает­ ся? Погодите, механизируем скотные дворы, поставим «елочки», сменную роботу введем, не на словах, а на деле, тогда и образование можно с них спрашивать... Вот завтра пленум... — Там бы и поговорить об учебе, — вставил Емельянов. — Нет, — усмехнулся Цигулев. — Этот вопрос подготовить надо, всесторон­ не продумать. На пленуме пойдет речь о сельском хозяйстве. Резко свернув, машина подъехала к озеру. Вдоль припорошенного снегом льда бесчисленными рядами тянулись выдолбленные полыньи. Они чернели, слов­ но окопы на снежном поле. Горы наколотого льда поднимались брустверами. Над темной водой чуть приметный парок. Кое-где мужики вытаскивали и трясли пус­ тые сети, которые сразу же обрастали сосульками. Осторожно, минуя полыньи, труоил боком старый облезлый пес. В зубах он держал заиндевевшего чебака. Андрей Трофимович пошел здороваться с мужиками. Он знал здесь почти всех. У крайней полыньи, где возился с сетью рабочий Чарышского совхоза Нико­ лай Гаврилов, Цигулев задержался. Стали подходить сюда и другие рыбаки. — Так где же рыба? — подзадорил Цигулев. — Выходит, один кобель сего­ дня с ухой и то не досыта?