Сибирские огни, 1962, № 10

чужая душа — потемки, верно изволили заметить. Рубашечку-то на сли­ пе, думается мне, ты сам порвал. Специально! Когда американцы прихо­ дили. — Не докажешь! — привскочил Женька на рундуке. — Чего вскочил-то? Кольнуло? — осведомился Толик. — Я и не со­ бираюсь доказывать, я сказал: «думается мне». А ты уж и в истерику. Нервы. Женька в бешенстве хватал ртом воздух. Наконец выдавил: — Союзик сколотили? Вернемся на базу, на другой катер попро­ шусь. Верно, Федя? Идем отсюда? — Скатертью дорожка , — напутствовал Степан. — А Федора не трожь. Не друг он тебе. — Во-он что! — присвистнул Женька. — Кто же тогда мой лучший друг? — А что, разве твои лучшие друзья это те, у кого ты воруешь ботин­ ки? — с убийственным сарказмом полюбопытствовал Степан. Это был верно рассчитанный удар. Женька онемел. — Не хотел я вмешиваться в вашу дружбу, молчал, — сказал Сте­ пан. — Но вижу, хватит в молчанку играть. Неправильная позиция вы­ брана. Не дадим больше быть этой дружбе. Понял? Не дадим! — И, об ­ ращаясь к Федору, продолжил:— В Красноярске он у тебя ботинки спер. Смолчал я тогда, сам солью был замазан. А потом вроде ни к чему было ни с того ни с сего рассказывать. Да и черт с ними, с ботинками! Не в них дело. Дело в том, что он чуть было самого тебя у нас не украл. Тебе гла ­ за затмило: «спаситель!». А ты сам его спас в камере. Так что квиты! И — все! Дружить тебе больше с ним не дадим! Обижайся не обижайся, а не дадим! — A-а, ну вас всех... — выматерился Женька . Степану пригрозил:— А ты еще маму вспоминать будешь! — Смотри, ты бабку не вспомни! — ответил Степан. — Вернемся на базу, расплюемся. — Наверняка! — Была без радости любовь, разлука будет без печали, — сказал Толик. Во время всей этой ссоры Федор молчал, чувствуя, как что-то заки ­ пает в груди. — А ты чего молчишь? — с нервной дрожью в голосе спросил его Степан. — Всю жизнь в сторонке будешь? Кто за тебя должен этот во­ прос решать? — Я решил. С вами я. Женька, скрипнув зубами, выскочил из кубрика. — Вот так давно бы, — сказал Степан не to Федору, не то вслед Женьке. Ребята долго молчали. Да , была без радости любовь... На чем держалась дружба Федора и Женьки? Они были совершенно разные люди. Что же их объединяло? Землячество? Один город, где они могли вспомнить милые сердцу места? Или просто Федор попал под вли­ яние внешней красоты и лихости Женьки? Интуитивно он чувствовал на­ стоящих бескорыстных друзей в Толике и Степане. Но после случая под кораблем как-то все поменялось местами. Женька занял первое м сто. Потом его наградили—единственного!—и это совсем отодвинуло Толика и Степана на второй план. И все же Федор всегда чувствовал, что друж ­ ба с Женькой неполноценна, чего-то в ней не хватает.