Сибирские огни, 1962, № 10

•го хочешь выбирай» пели: «Мы — мирные люди, но наш бронепоезд •стоит на запасном пути». Ходили на еще не совсем привычные колхоз­ ные поля пропалывать свеклу от осота и жабрея . Отцы в свободную ми­ нуту рассказывали им про гражданскую войну, про буденновскую конни­ цу, про партизан, и перед глазами сверстников Федора вставала тревож ­ ная и суровая, романтическая и захватывающая дух юность отцов. Отго­ лоски недавно отгремевших войн и только что закончившейся коллекти* •визации были во.всем: и в сабельных шрамах отца, и в ночных поджогах колхозных амбаров, и в падеже скота, и во вредительстве на производ­ стве... «Придет время, — говорил отец, — и летоисчисление будут вести не от рождества Христова, а от первого залпа «Авроры», от начала нашей жизни». Но где в этой жизни заложены основы его, Федора, подвига, о кото­ ром он всегда мечтал? Где закладывается фундамент человека высокой пробы? Какую роль в жизни братьев играл отец? Трудно сказать. Это было всеобъемлющее понятие: олицетворение честности, ума, правдивости, му­ жества. С самого детства, как воздух, как солнце, как тепло земли, р я ­ дом был отец и его товарищи. Без громких фраз , без хвастовства, просто ■и как-то незаметно делали они удивительные человеческие дела. И сами они удивительны. Имя их— коммунисты. Одним из них был отец. Он не запрещал нырять в воду с высокого моста, но поднимал скан­ дал, если Федька забывал надеть пионерский галстук; прощал располо­ сованные начисто на заборе только что купленные штаны, но строго н а ­ казывал за загнутый листок в книжке. Особенно непримирим был к об* ману, к невыполнению долга. Федор хорошо помнил последнее столки®- вение с отцом на этой почве. ...Вася был взят на фронт в первые же дни войны, а осенью Федор со школой уехал в колхоз на уборку. Вскоре под влиянием некоторых ма ­ менькиных сыночков убежал вместе с ними домой. На другой день отец привез его в колхоз, и вечером, когда школьни­ ки собрались перед клубом послушать последние известия по • радио, втолкнул Федора в круг и сказал: «Вот — дезертир! Презирайте его^ Его старший брат на фронте, а он, младший, бьет ему в спину ножом. Побег с колхозного поля — это удар в спину нашей армии. Судите ег® сами, судите строго, как дезертира и предателя!». Федор стоял под обстрелом глаз: удивленных, презрительных, сочув­ ствующих, суровых. Больше было суровых и осуждающих. Отец презри­ тельно хлестал сына горячими словами: «Ты мечтаешь стать летчиком, бить немцев. Какой из тебя летчик, если ты не захотел поработать здесь, испугался мирных трудностей! А что ты будешь делать на фронте? Ты сбежишь от первого выстрела!». Школьники были потрясены этим судом не меньше Федора. Запом ­ нил Федор этот суд на всю жизнь. Может, именно тогда и понял, что та ­ кое ДОЛГ .:. Если бы кто-нибудь другой бросил свой пост, Федор назвал бы его трусом. Значит, и сам он трус. «Подвиг — категория нравственная. Подвиг совершает лишь тот, кто идейно и морально подготовлен к благородному отречению». Так го­ ворил капитан первого ранга там, на Востоке, когда отправлял своих вос­ питанников по флотам. Значит, другие морально подготовлены к подвигу, -а он, Федор, нет! — Почему?..