Сибирские огни, 1962, № 10

Василь Жигун, матерясь страшными словами, в бессильной, ярости бил по самолету из нагана, единственного оружия на катере. «Юнкере» делал новый заход. И снова пулеметная трасса протянулась прямо к сердцу. И ты один на целом свете, один против неотступной, неминуемой смерти. И Федор закричал. Дико, отчаянно, разрывая голосовые связки, вскинув руки и закрыв глаза. . . Немец или плохо целился, или торопился безнаказанно расстрелять беззащитный катер. Пулеметные очереди с бульканьем прошивали по бортам воду, и только раз срезало флаг на рее. Жигун вскарабкался на рубку, подвязал на фалах флаг и выстрелил последний патрон. Немеи, видимо, тоже расстрелял все кассеты-,, еще раз упал в пике, играя на нерзах, и ушел, бросив напоследок какую-то трубку,- которая как ни странно упала в катер и рикошетом ударила Толика. И только когда мелкой мухой пропал в небе самолет, когда потух в ушах леденящий душу хохоток вражеского самолета, оттаял Федор. По­ смотрел вокруг каким-то новым, взглядом и удивился необычной яркости восприятия всего окружающего, рельефности линий, щедрости красок , будто надел какие-то особенные очки. На бортах уже посаженного на кильблоки траулера слепяще играли блики проглянувшего солнца, крепко пахло просмоленными канатами и морской водей. На пирсе деловито суетились люди. Собственно говоря, все было как и до самолета, только траулер был посажен на кильблоки, только... только на шланг-сигнале вместо него, Федора, стоял Степан и вытаскивал из воды Бабкина. Никто ничего не сказал , никто даже не покосился на Федора, но он почувствовал, как начали гореть уши, понял, что все видели, как он бро ­ сил свой пост. Бросил товарищей в беде. Струсил! На душе стало му­ торно. — Как он нас, а! Как он нас!.. — похохатывал Толик нервным, л аю ­ щим смешком и вертел головой, тараща испуганно-радостные глаза на друзей. — Все целы? — прохрипел Макуха с неузнаваемо-серым лицом. — Все, — отозвался Жигун. — Вот Малахова только... — Так сказать, контузия,— смущенно улыбнулся Толик и по-детски подосадовал. — Хоть бы пулей, а то трубой какой-то... И все невольно улыбнулись, глядя на обалдевшего Толика. Федор почувствовал, что и его губы сами, непроизвольно, растягивались в улыб ­ ку, но — унизительную и заискивающую. Ему хотелось быть равным сре­ ди товарищей, вот так же, как Жигун, вертеть пустой барабан еще не ос­ тывшего нагана или, как Мухтар, жадно насасываться дымом первой ци­ гарки или вытаскивать на тр'ап Бабкина, как Степан. Вот тогда-то и услышали ребята за спиной неузнаваемый, с преды- ханиями, голос: — Хлопчики... жгет... Мертвенно-бледное лицо мичмана странно заострилось и на гла зах быстро покрывалось испариной. Происходило что-то страшное. Ребята бросились к Макухе. — Ничего, ничего, — почему-то шепотом говорил Толик . и прыгаю­ щими руками старался поддержать мичмана, а тот бессильно запроки­ дывался назад. — Ось, отозвался казак, — прикрыл синеющие веки Макуха.— Гар ­ ный хлопчик. И вдруг забеспокоился: — Подважьте голову... море гляну... хмара застит...