Сибирские огни, 1962, № 10

кружилась как от большой потери крови. «Мало держал воздуха»,— мелькнула где-то в сознании мысль. Но когда сняли шлем, Федор расплылся в счастливой улыбке и от того, что выдержал первый подводный э к з а м ^ , и от того, что видит род* ные лица ребят, что видит солнце. И хотя в ушах звенело и перед глаза­ ми мелькали оранжевые круги, Федор хвастливо заявил: — Скоро корабли поднимать буду! Он с трудом перекинул чугунные ноги через последнюю переклади­ ну трапа. — Толика выбросило,— сообщил Степан, снимая с Федора «маниш­ ку».— «Лапти сушил». — Не успел воздух стравить,— оправдывался Толик, помогая Сте­ пану раздевать Федора. Синие глаза его мягко и смущенно светились.— Смотрю, ты от меня вниз пошел. «Куда это, думаю, он?» А, оказывается, сам вознесся. Как ангел. Свои пузыри обгонял. — Подбуксировали его к трапу, как понтон,— продолжал Степан, развязывая обрубковатыми пальцами плетенки у галош.— Хотим на по­ па поставить и — никак. Раздулся, как клещ, корму нам показывает. Эх, и «фитилил» его лейтенант! «Двойку» за спуск закатил. А Женьке Бабкину — «пять».— Со злостью дернул затянувшийся узел плетенки: — Везет некоторым. — Первая в жизни «двойка»,— смущенно улыбался Толик. Остальные отделались головной болью: боялись быть выброшенны­ ми и держали в скафандрах мало воздуха. Подтвердились слова учите­ лей: «Самое главное под водой — умение владеть воздухом». ...Дни катились, бурные и короткие, как штормовые волны. Стрижен­ ные «под нуль» ребята начинали свои путь на морские просторы через учебные штыковые атаки, через кровяные мозоли от копания окопов в задубевшей от стужи земле, через вязание морских узлов, сложных, как Гордиевы, через спуски под лед, заковавший в декабре озеро. Подо льдом пилили бревна, железо, «обследовали» специально затопленную баржу, стропили «мачты»... Вечерами писали домой, что спускаются чуть ли не до центра земли и, сгущая краски, изображали подводные страсти-мордасти. По ночам бредили страшными словами: «байпас», «штуцер», «бен­ зель» и кричали в ужасе: «Больше воздуха!» Просыпались в холодном поту и подолгу думали о своей водолазной службе. Думал и Федор Как всё повернулось! Хотел стать летчиком, стал водолазом, совсем недавно был школьником, теперь воин. И хотя еще вместо махорки стар­ шина выдает ему сахар, и вместо настоящих фашистов Федор колет со­ ломенные чучела, все же он — воин. Да, воин, ибо: «Я, гражданин Союза Советских...» И в руках оружие. «И если по злому умыслу...» Отдал себя на суд Родины: «Пусть покарает меня рука народа». Морозным мглистым утром принимали ребята присягу на верность Родине, народу, партии. И осознали в руках тяжесть оружия. И — повзрослели. Поклялись, если надо, отдать жизнь. Эту клятву давал и Вася. И сдержал ее. Один против роты гитле­ ровцев. Прикрыл отход наших. О чем думал брат, добровольно оставшись на смерть у горячего пу­ лемета? Что вспомнил он в последний миг? Золотые поля родного Ал­ тая? Суровые и честные глаза отца? Или слова присяги?., «до последней капли крови...»?