Сибирские огни, 1962, № 10

крайность, покой и потаенность. И название такое удачное: «Над вечным покоем»... — Вот не решил, куда идти,— прервал его мысли Толик,— в универ­ ситет или в академию живописи. У меня все как-то не твердо. Я, навер­ ное, человек без позвоночника, только хорда, как у рыбы. — Я тоже,— отозвался Федор.— Хотя и позвоночник, вроде, про­ щупывается. В летчики не попал, водолаз из меня липовый. Скорей бы победа, да учиться пойти. Или в авиационный или в металлургический. Тоже сам еще не знаю. На заводе бывал? — Нет. — В нашем городе завод здоровый, заблудиться можно. Отец сталь варит. Говорит, и мое место у мартена... — Смотри, смотри, тюлень! — перебил Толик. Над водой, будто отрезанная стальной поверхностью, торчала поли­ рованная голова, удивительно похожая на собачью. — Вон еще! Пофыркивая, тюлени смотрели на катер, потом, как по команде, скрылись в воде. — Помнишь, когда учились, тюленька поймали? — спросил Федор. — Нерпу,— поправил Толик. — Все равно — тюлень. Если б не Женька, поглядели бы и отпусти­ ли, а то взял и пристукнул. Что-то в тоне Федора заставило Толика незаметно скосить глаза на закостеневшее сразу лицо друга и помедлить с ответом. — Случайно, говорил. — Может,— резко оборвал Федор. И, возвращаясь к прерванному разговору, тронул Толика за рукав.— Пойдем в школу, а? — В какую? — не понял Толик. — В вечернюю. В Мурманске. С «Таймыра» двое учатся, да с 524-го катера Ласточкин. Пока служим, десятый класс закончим, потом на з а ­ очное в институт. После службы на стационаре доучимся. — Идея, черт возьми! — загорелся Толик.— А пустят? — Кто ж не пустит? Свиридов поддержит наверняка. На службе это не отразится. Кто же будет против? Желание учиться было вторым после желания победы. Сначала Федор не понимал, чего ему не хватает, но однажды в руки попал затрепанный учебник по геометрии, и радостно дрогнуло сердце. С той поры мысль об учебе преследовала его. Он часто думал, что ждет его после войны. Вернее, знал, что ждет: он будет учиться. Но это простое дело, которое он только и умел делать до службы, казалось теперь странным и каким-то нереальным. Неужели можно будет ходить с учебниками, сидеть и слушать лекции, готовить домашние задания... Странно... Не надо будет спускаться под воду, не будут болеть плечи от метал­ лической «манишки», забудется сложный запах водолазного скафандра: запах резины, спирта, морской воды, металла и потного белья. Странно... — Эй, студенты! — Из кубрика высунулось рябое лицо Степана.— Рубашки проверили? — Грозный глас старшины — поднялся Толик.— Пойду. У меня ру­ кавица пропускает. А насчет школы — пожалуйста, обеими руками.— Шутливо откланялся: — Оревуар! — Катись! — Какая невоспитанность,— притворно вздохнул Толик, уходя. В движениях его появилась уверенность человека, познавшего, почем фунт лиха, исчезла детская наивность. Внешне все такой же хрупкий,