Сибирские огни, 1962, № 10

— Мне цыганка гадала: от воды помру,— вдруг тоскливо сказал Степан. — Ложки дешевле будут,— ответил Женька Бабкин.— Водолаз — мировое дело! «Гибель «Орла» видали? Во житуха! На кораблях сокро­ вища всякие, и вообще. У нас в городе случай был, на спасательной стан­ ции. Инструктор-водолаз залез в Томь и вынырнул возле старухи. Белье полоскала. Сердце у бабки зашлось. Почернела, инструктора крестит: «Свят, свят...» А у него, как у черта, лепестки на голове хрипят — в ле г ­ ководолазном снаряжении он был — сам весь черный, блестит... Оробе­ ешь, не зная. Бабку родимчик хватил. Потеха! — «Потеха»,— буркнул Степан.— Захлебнешься, как цыпленок в корыте — вот будет «потеха». Засопел, укладываясь поудобнее, завздыхал: — Цыганка гадала... Это как!.. С другого бока всхлипнул Толик Малахов. Все смолкли. На Федора, навалилась тоска. Так началась служба. ...Кажется, что это было давным-давно.. . И обратный путь через Си­ бирь — тоже... Глава вторая Вспарывая стылую фольгу залива, обогнала тройка торпедных к а ­ теров. З а кормой кипели буруны и тянулись светло-изумрудные шлейфы пены. Водолазный катер раскачало на крутой волне, упал с бухты шлан ­ гов шлем и ударился о фальшборт. Федор поправил шлем и долгим взглядом проводил ладно сбитые катера-скорлупки, начиненные торпе­ дами. Деревянные, без брони, но страшные в своем стремительном порыве вперед, пошли катера на задание. Может, перехватывать немецкий к ар а ­ ван, что везет «героям Нарвика и Крита» — горным егерям генерала Дитла — вооружение и одежду; может, в мгновенный бой с миноносцами или на охоту за неповоротливым линкором. Стремительные, неуловимые торпедные катера в любой момент мо­ гут вынырнуть из туманной мглы, выпустить смертоносные жала и т ак же молниеносно исчезнуть, оставив страшные следы идущих на цель торпед. Вот у них — настоящая служба! Не хуже эсминца! Федор вздохнул. Прощайте, скалистые горы, На подвиг Отчизна зовет. Мы вышли в открытое море, В суровый и дальний поход... Это в кормовом кубрике Женька Бабкин распевает полюбившуюся всем песню североморцев. «Вышли в открытое море,— усмехнулся Федор.— Топаем на своей галоше. Хорошо еще конец не показывают с других кораблей». На палубу из кубрика вылез Толик Малахов. На затылке чудом д ер ­ жалась водолазная феска, широченная голландка из чертовой кожи стоя­ ла колом. — Погодка, а! — довольно потянулся Толик.— «Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и небом гордо реет Буревест­ ник».— Толик любил Горького и часто декламировал «Песню о Буревест-