Сибирские огни, 1962, № 10

Федор с ожесточением выплюнул махорочный окурок, проводил з а ­ вистливым и влюбленным взглядом уже далекий корабль-мечту... Накренясь на борт, идет навстречу английский транспорт с выпу­ ченными от страха иллюминаторами. Видать, хватил лиха от немецких сумбарин, пока у острова Медвежьего не повстречал его советский кон-, вой. До сих пор не отдышится. Транспорт сипло рявкает простуженным в северных широтах голо­ сом и, отдуваясь, проползает мимо. На корме курят долговязые англи­ чане в темно-синих свитерах и регланах, гладковыбритые, с надменны­ ми сухими лицами. Опять свиную тушенку везут. Союзническая помощь! В Мурманске союзнички будут бродить по улицам и продавать сига­ реты, сульфидин, противопростудный сахар с ментолом. Будут фамиль ­ ярно хлопать по плечам встречных: «Гуд дей, камарад! Рашен!» и пока ­ зывать ослепительные, как на рекламе, зубы. А из-под полы вытаски­ вать порнографические открытки и требовать за них деньги только с «мистер Ленин». Потом, за границей, эти деньги они обменяют на уни­ версальные в их мире доллары. В канадках, в ковбойках, с яркими плат ­ ками на шеях «торгаши» пляшут на улицах «джигу», рожденную в душ­ ных портовых тавернах, и хватают девушек, предлагая шоколад за лю­ бовь, а получив отказ, неожиданно правильно выговаривают русские ру­ гательства. Матросы с корветов, в отличие от «торгашей», ходят толпами, иг­ рают на аккордеонах и хором поют песенки,— д аж е без перевода понят­ но, что скабрезные. На груди каждого военного матроса повязана г ал ­ стуком черная тесьма в знак вечного траура по национальному герою Англии адмиралу Нельсону. Эти не пляшут «джигу», не пристают к ж ен ­ щинам, но спекулируют, несмотря на траур, не меньше «торгашей» и так же бранятся по-русски — без акцента. Блеснули на солнце два «ястребка». Не то барражируют, не то на Варангер-фьорд полетели. Там сейчас каждый день воздушные бои. Каждый день в газетах и по радио называют новые имена героев-лет- чиков. Где-то на Первом Украинском летает Николай, друг детства. Стре­ лок-радист. Федор вдруг поймал себя на том, что уже нет горькой зависти при виде самолета в небе. А когда-то он мечтал стать знаменитым асом! Свои будущие подвиги Федор знал до тонкости. Один из них — т а ­ ран. Как Талалихин! В воздушном бою у Федора кончается боекомплект и он идет на таран. Раз, два, три... падают фашистские самолеты с отби­ тыми хвостами и крыльями. А на них рушится самолет Федора. Или вот другой случай. Самолет горит. Внизу колонна фашистских ганков и пушек. Он направляет свой самолет на эту колонну. Как Г а ­ стелло!.. На сладких крыльях мечты уносится юноша в бессмертие, в бронзу памятника с надписью: «Герой Советского Союза Федор Чер- данцев». Чаще , правда, он оставался живым. Прославленным летчиком, дважды, трижды Героем, маршалом авиации, д аже Главным маршалом. А пока — усиленно занимался спортом. Обливался холодной водой, тренировал руки — держать штурвал. Щупал бицепсы: крепкие ли? Гля ­ делся в зеркало: есть ли мужественные черты в лице? На учебу тоже нажимал. Но мальчишки всегда остаются мальчишками. И Федор боль­ ше думал о боях, чем о «пятерках». «Пятерки» были производными: без них не примут в летную. А представить себе будущее без аэродрома он не мог.