Сибирские огни, 1962, № 10

Под ее наблюдением шестнадцать черно­ волосых ребятишек выполняли домаш­ ние задания. Ольга проверила тетради у Лени Тыганова и Альбины Лямич, по­ правила ошибки и, оставив сосредото­ ченных малышей, вышла из класса. — Через неделю я уезжаю, — ска­ зала она. — В Ленинград. Буду учиться на факультете народов Севера... Маленький народ — кеты. И едва ли не одна из первых получит высшее обра­ зование Ольга Коротких с фактории Черный остров. В институт имени Герцена девушка придет не с пустыми руками. Она приве­ зет с собой записанные ею от стариков пословицы и сказки кетов, драгоценные жемчужины народного творчества. Литературу Ольга любит больше все­ го. Вот почему в разговорах о книгах был назван и новый сборник лучших произведений писателей Крайнего' Севе­ ра. Ольга не без сожаления заметила: — В этой книге нет писателей-кетов. Их еще совсем нет. Но будут. Обяза­ тельно будут! Я в это верю. Может быть, станет пи­ сателем Коля Сутлин, серьезный маль­ чишка, который учится в нулевом, при­ готовительном классе начальной школы. А может случиться, что о жизни ма­ ленького северного народа мы узнаем из произведений Ольги Коротких — ведь институт имени Герцена привил вкус к литературному творчеству многим сво­ им воспитанникам. Этому институту, в частности большо­ му знатоку Севера М. Г. Воскобойнико- зу, обязана своим появлением и книга «От Москвы до тайги одна ночевка», в которую вошли рассказы и повести писа­ телей четырнадцати северных народно­ стей — чукчей, коряков, эскимосов, юка­ гиров, нивхов, нанайцев, удэгейцев, эвенков, ненцев... Многим замечательна эта книга. И гем, что очень полно и широко пред­ ставляет Север. И тем, что убедительно свидетельствует о подлинном расцвете культуры народов, совсем недавно не знавших ни литературы, ни грамоты. И тем, что знакомит нас не только с пос­ ледними произведениями уже хорошо из­ вестных писателей, но и с творчеством совсем молодых литераторов. В сборнике помещены новые повести и рассказы талантливого Юрия Рытхеу, снова удивляющего бесхитростным и ху­ дожественно ярким описанием жизни со­ временной Чукотки, и ранее публиковав­ шаяся автобиографическая повесть уды- гейца Джанси Кимонко «Там, где бе­ жит Сукпай», и первые литературные произведения нанайца Владимира Заксо- ра. Различны по темам произведения пи- сателей-северян, различен и уровень ма­ стерства авторов. Одно несомненно: это настоящая, большая литература. Без ка­ ких бы то ни было скидок можно утвер­ ждать это, идет ли речь о коротких рас­ сказах старейшего писателя Эвенкии Ни­ киты Сахарова, погибшего на фронте, или о повести ненца Ивана Истомина, о рассказе-поэме «Соболь не уйдет, а жена, ушла» манси Ювана Шесталова или о миниатюрах эскимоса Айвангу. Многих писателей, чье творчество- представлено в книге, роднит чуткое от­ ношение к фольклору, умелое использо­ вание народного творчества в произведе­ ниях о современности. Кстати, вообще, очевидно, нигде, как на Севере, не со­ хранились в такой степени древние обы­ чаи без первоначального религиозно-ми- стического смысла. И столкновение та­ кой старины с событиями сегодняшнего- дня, с психологией наших современни­ ков всякий раз придает произведениям неповторимое своеобразие. Вот небольшая повесть нанайца Гри­ гория Ходжера «Последняя охота». Ком­ сомолец Борис Гаер отправляется е - тайгу на промысел со старым охотником Пиму Бельды. На грузовой машине добрались они до железной дороги, по­ езд довез их до глухого разъезда. Отсю­ да — трудный путь за соболями. Стран­ ное поведение старика невольно напоми­ нает Борису прошлогоднюю охоту. Тог­ да его напарником был Добену Дигор— уважаемый в колхозе человек, активист, председатель ревизионной комиссии. Не­ было собрания, чтобы Добену не выска­ зывался. Говорил он всегда' деловито, умно, и его любили слушать колхозники. Дом у него был современный, с побелен­ ными стенами, с крашеными полами и- потолками. На подоконниках стояли цве­ ты в аккуратненьких горшочках. Добе­ ну выписывал и регулярно читал газеты. По вечерам подолгу слушал радиопере­ дачи. Борис всегда его считал совре­ менным нанай. Поэтому-то его поразило, когда Добену в тайге перестал мыться, начал молиться и просить удачи в охоте у хозяина тайги. Мало того, что он сам бил поклоны, он потребовал, чтобы и Бо­ рис беспрекословно подчинялся старым законам тайги. Вот как, оказывается, еще бывает! Так же ведет себя на охоте и старый Пиму. Но ему-то простительно. Он, прав­ да, не хочет неволить Бориса, раз па­ рень не верит ни в духов, ни в обычаи. Но уж вместе охотиться старик ни за что не согласен. Так и расходятся два промысловика. Трудна охота на соболя. Сурова зим­ няя тайга. Картину за картиной рисует Григорий Ходжер, и мы как бы стано­ вимся участниками трагической исто­ рии, произошедшей в тайге. Заболел старик. Совсем ему плохо стало. А обычай велит умирать в тайге. Гонит Пиму Бориса, пришедшего наве­ стить его. Прощается с ним. Нет, не мо­ жет понять старых законов комсомолец- охотник! В пургу идет он тайгою к зате­