Сибирские огни, 1962, № 10

Задолго до знакомства с Блохиным я через куйбышевское радио обратился к старым волжанам с просьбой сообщить все им известное о Ярославе Гашеке. Сре­ ди откликнувшихся был молодой человек из села Богородское, приехавший в об­ ластной центр по служебным делам. Услышав радиопередачу, он явился на другой день ко мне в гостиницу: — Извините за беспокойство, — нерешительно начал он, —• вы интересуе­ тесь чешским сатириком? Могу вам сообщить, что он несколько дней жил -в нашем доме еще с одним красным командиром. — В каком году это было? — В девятнадцатом. Как только Колчака прогнали и наши в Богородское пришли. Об этом мне отец рассказывал. — Он жив? — Умер несколько лет назад. Каюсь. Ко всему услышанному я тогда отнесся без большого внимания. Чело­ века, в чьем доме жил Гашек, нет в живых. Юноша, которого тогда еще и на све­ те не было, никаких подробностей рассказать не может. Я решил: в Богородское ехать не следует. А тут снова возникло Богородское и по вполне конкретному поводу. ...Тем временем в читальных залах погас свет, библиотечные работники ра­ зошлись. И только мы втроем продолжали разговор, сидя над старыми картами. Все услышанное о Гашеке, его службе в Красной Армии, было настолько ин­ тересным, что девушка забыла про все на свете. Для нее было открытием, что чешский сатирик жил и творил в Советской России, дружил с ее земляками — питерскими коммунистами Чугуриным, Соро­ киным, Каюровым, Блохиным, — воевал против Колчака и участвовал в первых коммунистических субботниках в Красноярске и Бупульме. На станции Абдулино На старой карте Самарской губернии, неподалеку от села Богородское, зна­ чится крупный населенный пункт — Абдулино. — Абдулино? — повторил Блохин. — На этой станции я был с Яром, когда туда пришел эшелон с перебежчиками. Целый сибирский полк бросил Колчака и перешел на нашу сторону. Помню, Яр обратил внимание на группу солдат, одетых в китайские халаты. «Миколаш, неужели это китайцы?» — удивленно спросил он. Гашек был уве­ рен, что китайские кули служат только в Красной Армии. Подошли поближе. Нет, это русские. Колчак переодел их. Хотел обмануть, по­ казать, будто китайцы с ним .заодно. С прибытием эшелона на станции состоялся митинг. Он возник стихийно. Га­ шек на нем не выступал. Внимательно слушал и записывал что-то в свой блокнот.. На этом митинге говорили одни перебежчики. На другой день в армейской га­ зете была напечатана статья Гашека. — Не репортаж ли о митинге? — уточняю я и раскрываю свою .папку. В ней машинописная копия статьи «Перебежчики». Она была помещена .в 64нм номере «Красного стрелка». Даю ее читать Блохину. Николай Дмитриевич тщательно протирает платком стекла очков и углуб­ ляется в чтение. В статье упоминается та же станция, тот же эшелон с перебежчи­ ками. По живой записи даны их выступления на привокзальном митинге. Один перебежчик, поблагодарив красноармейцев за освобождение, призвал их разбить Колчака, освободить сибирских крестьян от гнета помещиков. «Мы живем теперь новой жизнью. Там — это был кошмар, здесь — новый день, заря свободы», — заявил он. Свой репортаж о митинге Гашек закончил словами: «Эшелон двинулся. Послышались звуки «Интернационала». Это пели... новые борцы за освобождение Сибири. Что, если бы слышал это «великий адмирал Колчак»? — Железная поступь красных полков, торжествующие звуки «Интернацио­ нала», — продолжал Блохин, — заставили Колчака удрать из Омска и закончить свой бесславный путь в Иркутске. — Гашек был в это время там? — Нет! Яр стремился попасть на заседание Чрезвычайной следственной ко­ миссии, разбиравшей дело Колчака. Гашек так много писал о нем, столько труда и таланта вложил в развенчание Александра IV — так чешский сатирик называл правителя «всея Руси», — что ему, естественно, хотелось присутствовать при доп­ росах Колчака. Однако в Иркутск Гашек попал после того, как герой его фельето: нов, по решению местного ревкома, был отправлен на тот свет.