Сибирские огни, 1962, № 10

— «Бывший? — переспрашивает меня незнакомец.— Я тоже бывший ефрейтор ав- стро-венгерской армии. Разрешите представиться — Ярослав Гашек». Я, признаться, обрадовался этому знакомству. Фамилия Гашек мне была из­ вестна по нашей армейской газете. Редкий номер «Красного стрелка» выходил без его фельетона или заметки. С того дня мы подружились. Гашек рассказывал о Праге, о своей службе в австро-венгерской армии, о том, как перешел к русским. С большой теплотой го­ ворил о Москве. Там, на одном из митингов, он впервые увидел Ленина; не помню, был ли он с ним знаком, а вот, что Свердлова знал — это точно. Яков Михайло­ вич, если вы помните, в то время иностранными коммунистическими группами за­ нимался, помогал им формировать интернациональные части Красной Армии. К этом 1 у делу он привлек и Гашека. Жили мы с Гашеком на станции Кротовка в железнодорожных вагонах. Он в одном эшелоне, я — в другом. Поезда стояли почти рядом. Потому и виделись ча­ сто. Обращались друг к другу по имени: я называл его Яр, а он меня — Миколаш. Вместе, по заданию политотдела, ездили в освобожденные от Колчака села: хлеб для Питера заготовляли, вербовали добровольцев в Красную Армию. Оратором он был чудесным, говорил живо, с юморком. Слушая Гашека, меня всегда охватывало чувство здоровой зависти: так вот и надо разговаривать с наро­ дом! А вести агитацию в то время было непросто. В некоторых селах, где была сильна кулацкая прослойка, к нам поначалу относились настороженно, даже враж­ дебно. Но стоило Гашеку начать разговор с крестьянами, как люди гут же как бы оттаивали, становились добрее. В одном приволжском селе гашековская речь настолько зажгла крестьян, что они без долгих уговоров снарядили целый хлебный обоз для голодающего Питера. Двадцать человек записались тогда в Красную Армию. — Как называлось село? — Не то Богодуховка, не то Богодаровка, в общем, что-то божественное. Помню, Гашек здорово обыграл это на сельском сходе. Когда один верующий мужичок стал что-то говорить о божественном порядке, который не следует нарушать на земле, Яр внимательно выслушал его, а потом гпросил: «Вот ваше село с самым что ни на есть божественным названием. Вы. можно сказать, все время под богом ходите. А как вам под ним жилось? Помещика не было. Урядника не было. Земли было столько, что успевай только обрабаты­ вать. Хлеба вдоволь. Только вы да бог, так ведь?» Поднялся шум. «Что ты, мил человек, мелешь? — загудел сход. — Жили мы так, что хуже не надо. Помещик давил, урядник мордовал, земли не хватало... Даже нищие наше село стороной обходили». Гашек молча слушал «возражения». А когда шум стих, он снова обратился к верующему мужичку: «А вы говорите— божественный порядок. Бог да бог, да не будь, голуба, сам плох». Собравшиеся долго не отпускали Гашека. А когда он рассказал им несколько веселых историй, дружный хохот стоял над всем селом. Мне еще больше захотелось узнать, в каком именно селе проходило собра­ ние с участием Гашека. Ответ получил не сразу. — Посмотрел бы на старую карту, может быть, и вспомнил бы, — заметил Блохин. Но где ее раздобыть? Она, должно быть, хранится в картографическом отде- ■ ле фундаментальной библиотеки Академии наук СССР. # От дома, где живет Блохин, до библиотеки около часу езды. Николай Дмит­ риевич охотно согласился съездить в книжное хранилище, хотя после перенесенной болезни ему нелегко было передвигаться. Явились в библиотеку, и сразу столкнулись с непредвиденной трудностью: время позднее, лифт не работает, а картографический отдел находится на пятом этаже. Подняться пешком Николай Дмитриевич не имеет сил. Что делать? .Как быть? Подымаюсь по лестнице один. Разъясняю дежурному библиографу цель наше­ го прихода, рассказываю, с кем пришел, кто такой Блохин ,. объясняю, почему он не может подняться наверх. Встречаю полное понимание. Отступая от существующих правил, девушка за­ бирает ворох карт и спускается со мной вниз, к Блохину. Втроем рассматриваем географические карты с ятями и твердыми знаками. Наконец, раздался торжествующий возглас Николая Дмитриевича: — Вот оно, село с божественным названием Богородское! Это здесь весной девятнадцатого года Яр выступал на сельском сходе. — Богородское, — повторяю я. — Это село уже несколько ра з значится в моем блокноте и тоже в связи с Гашеком.