Сибирские огни, 1962, № 10

— Это наш бригадир, — сказал мне Пак как о чем-то обыкновенном. Между тем, какой это необыкновенный, огромный факт для Кореи, где раньше женщина не имела права даже слова сказать в присутствии мужчины. В кооперативе 1074 гектара земли, из которых 77,5 процента заняты рисом, имеется большой фруктовый сад, тутовая плантация, животноводческая ферма. Мы познакомились с доярками, осмотрели скотные дворы и силосные башни. На одной из башен прочитали: «Превратим траву в мясо». В центре деревни возвышается трехэтажное каменное школьное здание. Школа — особая гордость всех колхозников. — Сейчас все работающие серпами, — сказал председатель кооперати­ ва, — знают букву > . — Председатель улыбнулся, обвел взглядом всех при­ сутствовавших и добавил: — Скоро серп останется только в алфавите. На полях его заменят машины... Сталевар старик Тю Сан Су, на груди которого мы увидели звезду Героя труда и значок Чхонлима, сказал: — Когда мы будем работать больше всех, мы будем жить, как все. Когда другие страны идут шагом, мы должны двигаться бегом. Если они делают десять шагов — мы должны делать сто шагов. Старик Тю Сан Су дал нам великолепный ключ для разгадки того, что мы увидели на металлургическом заводе Хванхэ в городе Сонрим. Сонрим—это железная руда. Прилегающие к нему районы—Дярен, Инор, Хасан, Анан, Хвандю — тоже руда. И все это в низовьях Тэдонгана, откуда так удобно и дешево вывозить в Японию корейское железо. В 1912 году японские капиталисты построили в Сонриме металлургический завод. В 1945 году, когда японцы убегали из своей колонии, они оставили в до­ менных и мартеновских печах застывший недоплавленный металл. Значит, печи надо было переделывать заново. Вывели из строя электромоторы, повредили обо­ рудование прокатных цехов. Колонизаторы были уверены, что корейцы не смогут восстановить завод и за десять лет. Самим японцам, может быть, и потребовалось бы десять лет. Корейцы не могли себе этого позволить. Там, где другие идут шагом, они должны двигаться бегом. И они восстановили завод за десять месяцев. В конце июня 1950 года в Корею ворвались американцы. Первые же удары они нанесли по Сонриму, по заводу. Они бомбили его изо дня в день, 27 июля 1953 года, когда было подписано соглашение о перемирии, на месте прежнего завода зияли только воронки. Более девяти тысяч воронок! Даллес, потирая от удовольствия руки, заявил, что Корея не будет произво­ дить собственного железа в течение десяти, а то и двадцати лет. Корейцы не могли допустить, чтобы сердце их индустрии так долго было безжизненным. На восстановление завода пришли тысячи людей. Через четыре ме­ сяца они одержали первую большую победу: пустили цех тонколистовой стали. Че­ рез десять месяцев из мартеновских печей полилась сталь. Завод ожил вйовь, зашумел. Мы идем со сталеваром Тю Сан Су по заводу. Какая громадина! Это в сущно­ сти не завод, а целый металлургический комбинат—десять цехов: доменный, мар­ теновский, коксовый, прокатный, волочильный, механический, цехи тонко-и тол­ столистовой стали, цехи огнеупоров. Комбинат дымил, шумел, грохотал... — Мы его восстанавливали так, как дрались наши бойцы с американцами на высоте 1211, —сказал Тю Сан Су. Тю Сан Су время от времени прерывал свой рассказ, останавливался, при­ слушиваясь, и говорил как бы самому себе: «Шумит». Я спросил сталевара о самом радостном, что было в его жизни. — А вот этот шум! — ответил Тю Сан Су. % & $ Одновременно с вопросом о самом радостном я всех собеседников спрашивал о самом горестном. На второй вопрос буквально все мне говорили: разъединение страны. Об этом же сказал Тю Сан Су. Корея разделена на Северную и Южную по 38-й параллели. Эта черта на­ сильно проведена по живому телу страны. Она беспрерывно кровоточит. На юге за небольшой нейтральной полосой лежит обширная безжизненная территория. Американские оккупанты создали здесь своеобразную зону пусты­ ни. чтобы оборвать всякую связь двух частей страны. На севере крестьянские