Сибирские огни, 1962, № 10

Ким Су Пок пошла на квартиру, познакомилась с семьей. Оказалось, отец де­ вочки погиб на войне. Отчима она ненавидела, если он заходил в комнату—она сразу же уходила. А отчим был человек хороший. Учительница зачастила в эту семью. И вот ей удалось подружить девочку с отчимом. Тревога и горечь были сняты с души школьницы, и она стала учиться отлично. Маленькая Чхун Ок потеряла охоту учиться, каждый день выдумывала ка­ кой-либо предлог, чтобы уйти из школы. Оказалось, отец оставил семью, мать— больная. На руках девочки — четыре младших брата. Учительница поселилась в чиби' этой семьи, ухаживала за детьми, стирала им белье, готовила пищу. Так продолжалось целый месяц, пока мать не выздоровела и не вернулась из боль­ ницы. — Обучение детей, — сказала мне Ким Су Пок, — это ведь не служба, а дело революции. В заключение я задал учительнице тот же вопрос, что и прядильщице: что ей дает наибольшую радость. — Для меня, — сказала Ким Су Пок, — нет больше радости, когда уче­ ник произносит первую корейскую букву... Знаете, как пишется эта буква? Она похожа на серп. Раньше была даже пословица о неграмотных: «Видит перед со­ бой серп и не знает буквы > . Работавшие серпами не знали грамоты. Грамот­ ные не работали серпами... * * * Мы сидим в одном из холлов гостиницы: писательница Ли Ден Сук, худож­ ник Ли Гон Ен и я. — Главными героями новой моей повести,— говорит Ли Ден Сук,— являют­ ся как раз ткачихи. Почти год я жила в общежитии текстильного комбината, в ко­ тором вы вчера были. Знаете, сколько работниц на комбинате? Около десяти ты­ сяч из общего числа двенадцати тысяч рабочих. И почти все в возрасте от два­ дцати до двадцати трех лет. Каждое воскресенье — свадьбы. — Откуда же берутся женихи? — В Кэсоне, рядом с текстильной фабрикой, — вступает в разговор Ли Гон Ен, — построен станкостроительный завод. В нем одни мужчины. Его в шутку называют заводом женихов. Между невестами и женихами часто происходит тру­ довое соревнование. Я наблюдал, как один жених помог невесте отремонтировать ткацкий станок. Как-то незаметно разговор пошел о женской красоте. Ли Гон Ен, наблю­ давший в Кэсоне жизнь текстильщиц в течение нескольких месяцев, сказал фи­ лософски: — А, собственно, что такое красота? Правильные черты лица, особый раз­ рез глаз, стройность фигуры? И да и нет. — Красавицей я считаю ту женщину, — заметила писательница, — у кото­ рой красивая душа. — Правильно! — подхватил художник. — У нас рождается новый критерий красоты. — У корейского народа есть пословица: всем красотам краса — красота труда, — сказала писательница. — Да, — повторил художник, — рождается новый критерий красоты. Вна­ чале, когда я приехал в Кэсон, я искал для «натуры» красивые лица. Но чуть присмотришься к такому лицу — нет, не хочется браться за кисть. Но вот, бы­ вало, взглянешь на ткачиху в цехе и сразу же хватаешься за кисть. Лица одухо­ творенные, глаза лучатся, как звезды. Поглядишь в такие глаза — такая глубина, человечность, обаяние, что сердце сжимается... Такие лица бывают у людей кра­ сивой души и красивого труда. Я спросил писательницу, какую же главную черту в характере ткачих она подметила? — Я ее выразила в заголовке повести: «Горные птицы». — Горные птицы! — воскликнул художник. — Это очень хорошо, очень точно. У кореянок ведь и одежда, как у птиц. Вы удивлены? Художник Ли Гон Ен, оказывается, давно занимается исследованием «се­ кретов» женской одежды. В моей тетради он быстро размашистыми штрихами нарисовал лошадь и голубя. — Одежда всех народов, — сказал художник, —ведет свое начало или от шкуры четырехногого млекопитающего животного или от шкурки птиц. Были, есть и будут многие, я бы сказал, бесконечные вариации, но основа основ — в этих двух формах. Первая так или иначе подчеркивает, выделяет или во всяком ■случае не скрывает фигуру человека, как шкура не скрывает форму лошади. Вто­ 1 Изба.