Сибирские огни, 1962, № 10

товых лет вдруг вспыхнула огнем необычайной радости и сгорела, не оста­ вив пепла. Дождь словно смыл с Якова тяжелую накипь, ему сделалось легко и хорошо. Он чувствовал себя добрым и сильным, как в юности. Приближалась осень. Поля окинулись золотом. На улице городка из степи закатывались перекати-поле; повисшие на палисадниках, они напо­ минали Якову противопехотные ежи из колючей проволоки. Скрипели те­ леги у каждого дома. Пахло яблоками. В городке играли свадьбы. Звене­ ли над столами бокалы из толстого стекла, краснели от поцелуев.невесты, падали на пол цветы и деньги, предвещая счастливую долгую жизнь. Цветы пригожинского сада поставлял на свадьбы Игнат Фомкин, извест­ ный в городе жулик и спекулянт. Брал он не дорого, по пятьдесят рублей за корзину. Каждый день Яков видел в саду следы Игната. Он трусливо рвал цветы ночью и больше вытаптывал их, торопясь наполнить корзи­ ны. Пригожин просыпался от захлебывающегося лая Бурана и выходил в сад. Иногда Яков слышал шорох убегающих ног и жалобное поскрипы­ ванье ветхого забора. Чаше он запаздывал, и в саду было тихо. Как-то раз днем Яков колдовал над опылением цветов, как вдруг услышал шо­ рох в дальнем заросшем смородиной углу сада. Стараясь не шуметь, про­ брался он вдоль забора и зашел в тыл невидимому вору. Им оказался курносый смешной мальчишка лет восьми. Кусты смородины были ему по пояс, и при каждом шаге слышно бы­ ло, как осыпались на землю крупные черные ягоды. Вор шел прямо на Якова. Пригожин сошел с тропинки и встал за яблоню. Залаял Буран. Мальчишка остановился, торопливо слизнул с ладони ягоды и, вытянув голову, посмотрел на дом. Яков вышел из-за яблони. Мальчишка вздрогнул и отпрянул. Лицо его сморщилось, он поднял руку и закрылся ею. Яков молча наблюдал за ним. Мальчишка медленно опустил руку и глухо спросил: — Что же вы, дядя, не бьете меня?.. Яков усмехнулся и легонько щелкнул вора по носу. — Ты курносый, по твоему носу бить, все равно, что воду брить. Мальчишка смотрел на Пригожина удивленными глазами и переми­ нался с ноги на ногу. Он все еще ожидал удара, и голова его на тонкой шее, как на подломленном стебле, клонилась куда-то вбок. Над землей клубился горячий сухой сумрак. В саду же было прох­ ладно и пахло влажной землей, смородиной и еще чем-то острым и зн а ­ комым. — Зовут как? — спросил Яков, подталкивая мальчугана к тропинке. — Таляшка, — хмуро ответил тот. — Чей же ты? — Бородин... — Пойдем, Таляшка, я тебе покажу что-то. — В погреб запрете? — Чудак человек. Зачем же в погреб. Я тебе цветы хочу показать. Яков положил ладонь на плечо мальчика. Рука пахла травой и зябкой утренней землей. Была в ней успокаивающая ласковая сила, и Таляшка доверчиво прикоснулся лбом к ее горячей и плоской ладони. Пригожин знал отца Таляшки. Когда-то они вместе участвовали в школьном драмкружке. Бородин хорошо играл в сказках стариков-царей. Его убило под Вязьмой осколком мины. Яков подтолкнул мальчика и тяжело зашагал к дому. Они шли по тропинкам, которые, казалось, проложили одним ударом тяжелого кну­ та, так узки и прямы они были. По сторонам друг из-за друга выглядыва­ ли цветы. Одни смотрели стыдливо, покачивая красивыми тяжелыми бу­ тонами, другие гордо и насмешливо, третьи приветливо кивали головка­ ми. Яков молчал. И Таляшка, все еще настороженный, постепенно забы ­