Сибирские огни, 1962, № 9

Она лежала в кровати, натянув одеяло на плечи, как индианка сари. Волосы разметались по подушке, а лицо в мягком сумраке стало матово собранным. Затемненные глаза смотрели настороженно. Я подошел к ней. Не хотелось ни о чем говорить. На улице стало тише. Синяя полоса света проявила книжки на столе и спинку кровати. — Лиля... Я сел рядом и потрогал ее мокрые волосы. — Видишь, какие у меня большие и грубые руки? Ты можешь им довериться? Я не сделаю тебе больно... — Ты мокрый... — Ты красивая. Очень красивая!.. Она высвободила свою руку и гладила мое лицо и волосы. Я целовал Лильку... Она обняла меня. Одеяло сползло, но она не поправила его. Прижималась губами и приглушенно шептала: — Витя, Витя, может, мы ошибаемся? Я не знал, в чем мы ошибаемся. Она была такой откровенно распах­ нутой, а в глазах, там в глубине, билось отчетливое и страшное: «Все можно...» Это же Лилька! Неужели так просто? — Витя, может, мы завтра об этом пожалеем? — Нет, нет, не бойся! Ничего не бойся. Не будет раскаянья... Я люб­ лю тебя... Видишь, уже светает?.. На столе стали видны карандаши, щеткой торчащие из стакана, пада­ ющая фигурка вратаря, держащаяся на одних носках бутс. — Посмотри, уже утро... И я почувствовал: к словам она безучастна. Натянув на себя одеяло, будто отгородилась от меня. Я поцеловал ее, но это была уже другая Лилька, хотя и ответила на поцелуй слабым движением губ, словно оби­ дели ее. — Я пойду. Движением ресниц она показала: «Да!» Я не рад каникулам Я купил железнодорожный билет — уезжаю домой на каникулы. Днем мы были с Лилькой на реке. Свернув с улицы, выложенной от­ полированным камнем, как каленой скорлупой ореха, поднялись по осы­ павшемуся гравию на обрывистый мыс. Лилька села на траву, укрыла по­ долом согнутые ноги. Она немножко кокетничала, а я про себя отметил: тогда, в грозу, она не была такой девчонкой. Мы долго следили, как, припадая на бок, разворачивались под упру­ гим ветром яхты. Потом Лилька вскочила. — Ой, чуть не забыла. Мне в шесть надо быть дома. Я приглашена на именины. — Лиля, я сегодня уезжаю... — Почему ты не предупредил раньше? Ну вот, теперь я тебя прово­ дить не смогу... . У ворот Лильку ждал Генка, нагруженный кульками. Сухо поздоровавшись со мной, он подал ей сверток. — До свидания,— сказал я. Генка отошел в сторону. Извиняющимся голосом Лилька объясняла: у Генки никого нет, он ужасно одинок, она обещала прийти...