Сибирские огни, 1962, № 9

Ну, теперь видишь?!. Кому, что ты доказал?.. В чем ее обвинил? В том, что она, не скрывая от других, отличала тебя... Ты отказался от любви, ничего не предприняв, просто заподозрив, оклеветав ее... Ты чи­ тал, слышал: за любовь надо бороться, любовь пойдет только за сильным. А ты считал себя сильным, отдавая свою любовь другому?.. Прошло не­ сколько месяцев, как вы расстались. Ты все думаешь о ней, а кто-то поль­ зуется ее вниманием и дружбой. И вдруг опять вспоминал гнетущее молчание, Генку, понуро сидяще­ го на диване, растерявшуюся мать и ее, выбежавшую на стук в окошко... Помнишь, как она тогда на тебя посмотрела?.. Нет, не пойду! В коридоре меня остановила Алла, раскрыла замок нагрудного кар­ мана моей вельветки, сунула туда бумажку, постучала кулаком по лбу, по груди, дескать, что тут, то тут: — Не слышу, не работает,— и укоризненно покачала головой. Лилька, как ни в чем не бывало, писала: «Если можешь, приходи вечером— ты нужен...» Д о ж д ь Генка смахивал носовым платком хлопья резинки с ватманского листа. — Остальное мы завтра закончим, хорошо? — проговорила Лиль­ ка.— Рубашку не забудь. Она положила на диван выглаженную клетчатую рубашку. В движе­ ниях ее чувствовалась неумелая заботливость и виноватость. Генка торопливо свернул чертеж и, как всегда при моем появлении, исчез. Мне было не по себе. На улице лил дождь. Он ворвался в открытое окно и подмочил Лиль- кины конспекты на подоконнике. Она убрала их, поставила на стол пла­ стилинового вратаря и начала стеком срезать с него стружки пластилина. Срезала сначала осторожно. Потом стала злиться и неожиданно срезала толстым ломтем икру ноги с проволочного каркаса... Упала лицом в ла­ дони. Когда подняла голову, по щекам ее текли слезы. — Рад?.. Она поставила кулачки один на другой и легла на них подбородком. — Понимаешь, есть люди, которые простое сочувствие принимают за повод... Хотя бы тот мальчишка. Я с ним стояла у окна... Ты ушел, а я еще час простояла, а после, дома,, как дура, ревела... Мне хотелось знать, что ему надо. Ну, что всем надо?!. По крайней мере, я убедилась: маль­ чишке нужна я. А вот ты, ты? Почему ты непробиваем?.. Чего ты хочешь? Все люди чего-то ищут, бегают, мечутся, как на экране. Будто запустили киноленту, и она крутится в десять раз быстрее... И хочется по-человече­ ски, чтобы пришел кто-то большой и умный и сказал: «Люди, слышите, хватит! Отдохните!» Большой — как этот дождь... Чтобы промочил всех до нитки, хлестал, хлестал и остановился. Все глянули бы на небо, а оно такое, словно его протерли тысячу раз. Кругом только зелень, солнце и тишина... Я вошла бы в комнату: «Давай теперь, товарищ вратарь, серь­ езно, по-настоящему поработаем!» Ну, улыбайся, говори — тяга к уюту!.. Что молчишь? Я не уюта ищу!.. Хочу, чтобы обстоятельства не нагнетали меня занятостью!.. Есть такие — работают без надсады, по-мужичьи... А у меня не хватает на это силы. Я устаю от повседневности и хочу отды­ ха в работе, чтобы сердце от рабочего напряжения ныло, как тело от доб­