Сибирские огни, 1962, № 9

рался выдернуть из жилистой напряженной руки пистолет, но — не мог... Боясь выстрела, что было силы навалился грудью на зловещую руку, а меня чем-то били по голове... Били часто, не больно, я чувствовал, что не больно, хотя к глазам стекала кровь... Я знал; пока соображаю, не выпущу эту руку из-под себя — и прятал лицо в чей-то плащ... Меня перестали бить. Бандит подо мной заворочался. К нам подбежали два милиционера, какие-то мужчины и Лилька. Старшина придавил вихляющегося парня и завернул ему руки назад. — У него оружие, у него оружие! — кричала Лилька. Но оружие было у меня. Я держал в ободранной, противно дрожащей руке тяжелый «ТТ». Милиционер забрал его у меня. -— Убежали, сволочи! — сказал старшина. Он держал заломленную руку бандита. — Ладно, берем пока одного. Вас тоже прошу пройти в отделение. Какой-то мужчина спросил сочувственно: — Ну что, парень, жив? Петька придерживал разорванный на плече рукав рубашки и хохо­ тал: Лилька, испуганная, растерявшаяся, стояла босиком... в капроновых чулках. Маленькие девичьи ноги золотисто мерцали на еером остывшем асфальте. Она неслышно подошла ко мне и подала альбом. Улыбнулась как-то виновато... А мне было стыдно. Я еще переживал состояние отрезвления и бессилия перед дикой, до неправдоподобности реальной опасностью. — Где твои туфли? — спросил я. — Я их сбросила. Где-то... там. Она встрепенулась и убежала. Туфли нашли на тротуаре. Один у стены дома, другой—чуть в сторо­ не. Лилька, не нагибаясь, поочередно всунула в них ноги... Из милиции шли молча. —■Лиля, ты должна зайти к нам. Лилька не ответила. — Мы, кажется, случайно подвернулись бандюгам. Замысел у них был крупней, — вслух размышлял Петька. — Стрельба не входила в их расчеты... Я не мог и не хотел оценивать драку. Я молчал. Лилька держала ме­ ня под руку. Я чувствовал ласковую молчаливую доверчивость, словно в эти минуты, держась за меня, она утверждалась в своей слабости. Я вспоминал милые босые ноги на асфальте... Дома Лилька, взглянув на меня, прыснула. Все лицо мое было в си­ няках, глаза заплыли, нижняя губа распухла, как набрякший пересолен­ ный пельмень. И опять в ней не осталось ничего серьезного. Петька счищал грязь с брюк. Готовился мыться. Когда он снимал ру­ башку, шевельнулись костистые ребра, тонкая шея вытянулась, Лилька сказала: — Лев!.. — Ты не очень-то,— шутя огрызнулся Петька.— А то не пойдем про­ вожать. — Испугал! А я возьму и останусь здесь ночевать. — Вот как? — Не веришь? Возьму и останусь! — Детка, тебя мама ждет. Узнает, где ночевала, — выпорет. — В таком случае — остаюсь!..