Сибирские огни, 1962, № 9

нева вокруг глаз... Ты мне ответь, настойчивый и самоотверженный пред­ ставитель послевоенного студенчества, кому это нужно?! Я смотрел в мелкие строчки конспекта и с трудом соображал: «О чем это он?» — Люди, такие же, как ты, учатся играть в баскетбол, становятся упруги и красивы, а ты — все пишешь этюды. У людей хватает времени научиться прыгать в воду с десятиметровой вышки, а у тебя время уходит на рисунки. Люди прохаживаются в фойе театра, а ты садишься за начер­ тательную геометрию... Гляжу я на тебя, но так и не понимаю. Как ты вообще-то мыслишь свое дальнейшее существование?.. Я слышал Петьку и уже не различал букв в конспекте. Строчки мер­ цали сплошными дорожками и с нежным оранжевым оттенком повисали в пространстве. Я чувствовал, Петька задает не праздный вопрос. Он спрашивал не только меня, но и себя. В последнее время он пытался выяснить что-то очень важное. — Не знаю, — сказал я ему. — О дальнейшем я как-то не думал... — Давай, подскажу... Ты, конечно, мыслишь себя художником. Ты, конечно, понесешь свое искусство в народ. А делать это будешь так: рабо­ таешь над картиной, допустим, два года. Заметь — два, а не двадцать два, как Васнецов. Собираешь этюды, рисунки, разрабатываешь композицию. Написал картину... Но человек ты живой, следовательно, те­ бе нужно купить хлеба. Д а тут еще жена со своими требованиями... Ты, конечно, думаешь жениться? Ребятишки... Сколько у тебя их будет?.. И захочется тебе получать в месяц, например, тысячу рублей. Разбрось-ка два года по месяцам... Получается в итоге сумма крупная. Как ты дума­ ешь, сибиряк, в вашей деревне купят твою картину? За такую сумму? Не купят... А если Лилька догадывается, что ты об этом не думаешь?.. — Во-первых, не догадывается... А, во-вторых, деньги для нее ничего не значат. — Ой ли? Имей в виду, женщины в этом отношении чутки. Даж е хо­ зяйка однажды сказала мне: «Наш Витя и здоровый, и хороший, только несолидный какой-то». Ты не знаешь, отчего она так?.. — Наверное, оттого, что живот армейским ремнем стягиваю. — А мне сдается, это она о чрезмерной твоей увлеченности... Не упасть бы с облаков на жесткую землю. Бросай свои мудреные треуголь­ нички. Они мне тоже осточертели. Я так и не додул, где у них встретились какие-то неуловимые точки. Нас же недавно спрашивали, авось — завтра пронесет. Посмотри... — Петька поднялся, достал из шкафа серый надор­ ванный листок. —• Гонорар из газеты! Отметить надо. Главное, повод есть. В честь нового снижения цен. В воскресенье давай закатимся в ре­ сторан, а то за три года еще ни в одном не бывали. А? — Закатимся, — сказал я и положил конспект в общую стопку книг, приготовленных на завтра. Петька против Событием в городе была персональная выставка московского худож­ ника Котина. Когда-то он закончил наше училище и теперь, изредка при­ езжая в родной город, обязательно заходил к нам в аудитории. Выставка экспонировалась около двух месяцев. В воскресенье мы с Петькой пообедали в ресторане и выпили бутыл­ ку вина. — Обидно, — сказал Петька, — можно бы еще, но хочется попасть на обсуждение.