Сибирские огни, 1962, № 9

вое это будет или нет, не знаю. Но я выскажусь, а каким способом, это подскажет мне моя интуиция. — Как подсказывает твоя интуиция говорить со мной?—с откровен­ ным вызовом уставился на меня Олег.— И ведь ты теперь знаешь и меня и о чем я думаю. — Ты?.. Да... Знаю и тебя... Нет... я не считаю тебя... дураком. Ты даже наблюдателен. Но не до конца. Духовно ты реагируешь только на неожиданность, на «непохожесть». А мне кажется, что.Губаревы даже пе­ ред тобой поставят такой прекрасный мир реального, что и ты увидишь понятую нами красоту лица человеческого и поумнеешь сердцем... В об­ щем, я за поиски, я против шаблона, и против бескрылости, которой в нашей живописи пока немало, но я хочу, чтобы стимулом поисков у на­ ших художников было удовлетворение духовного голода, а не изготовле­ ние монпансье для гурманов... — Надо понимать, гурман — я? — Олег продолжал вертеть в руках фигурку «Геолога».— Неужели и ты,— повернулся он к Лильке,— ста­ нешь работать на доярок?.. Лилька оскорбленно прищурилась. Я встал и медленно шагнул к Олегу. Взял у него из рук скульптуру и, стараясь не выдать волнения, проговорил: — А я... еще раз... убедился, что именно это по-настоящему ценно. Когда я шел домой, морщился. Очень уж болтливо получилось сего­ дня. Громко. Лучше сначала что-то сделать, чем нашуметь. И вспоминал, как Лилька сказала Олегу: — Имей в виду, у меня теперь — союзник... — Да-а, крепкий парень... Почему ты не познакомила нас вовремя? — А тебе было за что краснеть? — Абсолютно... — Таким человеческим достоинством ты вообще не обладаешь... Домой я пришел часов в двенадцать. В комнате дьгм стоял коромыс­ лом. На столе— окурки и пепел. В пепле — шахматы. Значит, опять у нас дюжина однокурсников дискутировала: нужны ли шахматы художникам или красива ли Венера Милосская. Дым, как оживший атлант, подпирал потолок. Хозяйка квартиры не выносила посещений наших друзей. — Почему вы к ним не ходите?—•возмущалась она. — Как будто ме­ дом их здесь кормят! Какой дурак только студентов-художников дер­ жит?.. Под кроватями вороха картинок — подмести нельзя. Голые бабы висят на стенках, клей воняет какой-то пропастиной. Знакомые перестали ко мне ходить. Последний год у меня живете... И в этот раз хозяйка закрылась у себя в комнате. Даже через стенку чувствовалось: не в духе. Ее мучало расходование электроэнергии. После двенадцати часов она демонстративно несколько раз пересека­ ла нашу проходную комнатку, чтобы всем своим видом напомнить: пора гасить свет. Петька сидел, склонившись над столом, сжав голову руками. Он дав­ но так сидел, папироска в его руке погасла. Перед ним лежала стопка ре­ продукций. Я смел газетой пепел со стола и взялся за конспект по начертатель­ ной геометрии. Откровенно говоря, решать задачи не хотелось. Петька, не поднимая головы, протянул руку к часам, посмотрел на них и сделал притворно изумленное лицо. Без тени улыбки сказал: — Скоро час, Витя. Между прочим, у тебя в последнее время глаза горят вдохновенным лихорадочным блеском. Появилась благородная си­