Сибирские огни, 1962, № 9

— Тебя не поймешь,— перебила Лилька.— Ты стоял перед «Дояр­ кой», а потом сказал: «Нет, этот Губарев не безнадежен!» Почему же сей­ час ты начисто отрицаешь его? Лилька глянула в мою сторону и, прыснув, отвернулась к окну, Олег продолжал: — Губарев — плодовитый парень. Может, он к чему-нибудь и при­ дет. Но -вся беда ваших Губаревых в том, что они преподносят тысячу раз опробованное на вкус. В художественных школах сидят, как в мешке, и не могут посмотреть, что же делается за пределами мешковины. А если кто попытается высунуть свою мальчишески стриженную голову, его так легонько осадят: «Ты куда?» И он снова втянет ее в плечи... Олег расхаживал по комнате все энергичней, он вдохновлялся, он просто уничтожал воображаемого противника. — Пусть я высказываю прописные истины. Но ведь настоящее ис­ кусство требует действительно новых форм. Только в таком случае оно движется... Художник должен искать! У нас говорят: абстрактное искус­ ство— образчик шарлатанства, образчик морального разложения капи­ талистического общества. И выискивают примеры: «Вид сквозь тазобед­ ренную кость»! Ерундовина, конечно. Но... Все ли абстрактное искусство сводится к этому бывшему бедру? Дайте мне самому его оценить, доверь­ тесь моему вкусу, он у меня какой-никакой, но есть. А Губаревы не заду­ мываются... Они пишут, пишут... Они делают искусство, они наводняют выставки такими фигурами тружеников, от которых скулы воротит!.. —- Значит, Губаревы делают искусство?.. Все оглянулись на меня. Лилька насторожилась. — Я Губарев,— сказал я,— Почему же я ни над чем не задумы­ ваюсь?.. Олег на мгновенье смутился, но тут же овладел собой: — Вот и хорошо. Можно поспорить... Оппонент стал конкретнее. Мне вспомнился рассказ Виктора Владимировича о тощем стиляге. О сутулом и кривоногом «богатыре нашего времени», как выразился он однажды. Олег ничем не походил на такого «богатыря», но мне почему-то показалось, что именно он требовал, чтобы художники обслуживали в первую очередь его. Мне вдруг стало легко. В сущности, совсем неплохо, что я старше Олега, что Лилька затаилась и ждет... Мне захотелось воз­ ражать, немедленно, сейчас, в присутствии Лильки. — Не согласен,— ответил я,— Большие художники никогда не рабо­ тали на непохожесть. — Как это понять? — ухмыльнулся Олег. — Ну хорошо. Допустим, ты хочешь искать. Хочешь сказать что-то новое, свое. Обрати внимание: «Искать». А зачем? Д ля чего? Что ты бу­ дешь искать? Ты уверен, Что кто-то ждет от тебя искусства абстракций? Ты видишь тот адрес, куда направишь продукцию своих поисков? Ви­ дишь тех, кто готов воспринять это искусство? Уверен, что это вызовет в. них необходимые ассоциации? Чувствуешь ли ты ту накаленность в воз­ духе, ту заряженность ожиданий, на которые должен ответить? А по-мое­ му, искусство всегда — ответ на ожидания. И большой художник не ду­ мает над тем, похож или не похож он на других. Это вне заботы истинно­ го таланта, потому что он болен более высокими заботами людей, среди которых живет... А вот твои абстракционисты изо всех сил стремятся оша­ рашить зрителя «ниначтонепохожестью», но на самом деле все они уны­ ло похожи друг на друга. Чем? Да тем, что если натура разнообразна, если смысл — многогранен, то бессмыслица— хотя бы в миллионах своих вариантов — по существу, всегда одинаково неразличима! Всегда... Как бы это оказать?.. Равна самой себе. Я знаю, чем живут наши люди,, о чем они думают. Если я знаю это, то не могу об этом не сказать. Но­