Сибирские огни, 1962, № 9

Один раз ехал я на ходке с председателем колхоза Федором Ивано­ вичем. Он еще в сорок третьем году вернулся с фронта раненый. И те­ перь, даже в жару, не снимал фуражку: у него голова осколком пробита, чуть выше лба — ямка, мягкая и дышит. Я смотрел на ровные, почти безлистые березки в колке, на восковые клубочки боярки. Федор Иванович неожиданно спросил: — Ну, как тебе твои друзья, Федор с Александрой, нравятся? Вот народ!.. Как таловые колья. Куда ни поставь — выбросят отростки, вце­ пятся в землю и растут. — Федор Иванович помолчал и закурил. — А тебе, по-моему, неуютно как-то? Может, зря на тракториста не выучился? — Нет, не зря, Федор Иванович. Не зря... Сказать бы ему, что и у меня есть мечта выучиться, только не на тракториста. Да как скажешь, если для этой самой мечты из колхоза уехать надо. А у Федора Ивановича каждый человек на счету... Перебирая детские альбомы, я увидел дедовский рисунок. Он поче­ му-то был вырван и неровно вложен между листами, поэтому узенькая кайма листка пожелтела. Выцветшие штрихи коня были растерты. Но конь продолжал бежать. Я смотрел на рисунок и видел своего коня, привязанного у ворот. Спугивая паута, он передергивает кожей, беспокойно переступает ногами, с тонкими перехватами у щиколоток, тяжело ставит в пыль отглянцован­ ные травой раковины копыт... И я понял: без меня будут ребята заправлять тракторы на заре, пос­ ле работы — спешить на вечорки и счастливо улыбаться. Без меня. Я дол­ жен уехать. Я не могу не рисовать. Я сказал о своем решении маме. Она словно ждала этого и почти не удивилась: — Как знаешь, Витя. Я не перечу. Только я без тебя шесть лет жила, а ты опять уедешь... Ладно, я-то ничего. Кто тебе помогать будет? Смот­ ри... Может, не дело ты затеял, Вить? Правильно Иван Демьяныч сказал: выше себя не прыгнешь, раз война все прервала. Иван Демьяныч-—директор маслозавода, частенько навещал наш колхоз, потому что с заготовками молока что-то не ладилось. Останавли­ вался обычно у нас и жил по-нескольку дней. Он был дома и слышал, как я сказал маме, что написал запрос в художественное училище. — Сколько там учиться? — спросил Иван Демьяныч. — Пять лет. Ого! Ты, брат, смелый. Только, по-моему, тебе подумать надо. Ну, хорошо, закончишь училище. А потом? Учителем рисования? Сам знаешь, что это за специальность. Вспомни, какие штуки проделывают ребята с учителями рисования... А зарабатывают они ерунду, четыреста-пятьсот рублей. Нищенская специальность. В наши дни на такие деньги не про­ живешь. Насчет художника, как тебе сказать... Не помню, какой же это художник в двадцать три года уже умер, создав свои гениальные карти­ ны. Выбери-ка ты что-нибудь другое, а рисовать, если уж-так хочется, рисуй для себя, для души. Он задевал во мне самое больное, но я внутренне противился его правде. — Хорошо, что жив остался,— говорила мама,— Ведь тебе уже и лет много, и жить надо... Смотри сам, как знаешь... В то утро я не стал ждать завтрака. Отвязал коня и ускакал к трак­ торному вагончику. Старый вагончик много лет простоял на одном месте у озера. Колеса его наполовину вросли в землю, трава вокруг выгорела, побурела. На земле валялись сорванные болты, гайки.