Сибирские огни, 1962, № 9

стой-на-я... За-при-чи-на-ла... На-вым-ну-ла...». Словечки-то? Якуцки ал­ мазы! Всемирну лирику перелистай — не найдешь. А то, ни с того ни с сего — засмеется. — Чего ты, подружка? — Книжку вспомнила... Там молодежь плотину строила — следы сво­ их пальцев на бетоне ребята оставляли... — Ну, и что? — Да, подумалось, нам грешным и отпечататься не на чем. На моло­ ке не наследишь, на масле если — покупатели забрезгуют. «Чья это тут лапа, антисанитарная?» Книгу жалоб затребуют... Однодневочки мы, де­ вочки! — со вздохом на мотив протянет. Ну, Мироныч же слышит... Не смолчит другой раз: — Как это — «однодневочки»? — А так... Люди на века работают, а мы — аппетит пока. До стола наша слава, коротенькая. Отведу вот, — говорит, — последнюю дойку и умру, к примеру... Добрые, если, поминки — по стакану молока от трудов моих нальется, и аминь Наташке. Какая капелька выплеснется — мухи до­ сосут. Подойник — на памятник... — Пустое ты, девушка, рассуждаешь, — закряхтит Мироныч. — От подойника таки же молоденьки на всю страну известными делаются. — У нас сделаешься! — бровями заиграет. — В «Крокодиле» разве нарисуют. «Французской устрицей» коров кормлю. — Дело-то ведь сейчас не к «устрице» идет — возразит Мироныч.— Берутся за корма... — Ждать долго .—•Отрубит она ему. — Ты вот пятьдесят лет за ста­ дом ходишь — много славы нажил? Где твой результат? Скажет так, и слов против не найдет мужик. А из нее, как из. обиль­ ного рога: — Сядешь под корову, и весь свет она тебе своей утробой загороди­ ла. Ее видно, тебя — нет! Живешь на кукорках... Уехать только к черту, пока суставы гнутся. Ну и другое подобное. Редкий день не разразится. Даж е Мироныча с позиций сбила. Действительно — пятьдесят лет, а ни орденов, ни портре­ тов. В президиумах не сиживал, оркестра не слыхивал. Он-то, правда, не высказывал этого, но я по чему сужу? Выехал к нам районный наш рентген. Грудные клетки •просвечивали. У нас с ним, да не у одних у нас, затемненья в легких найдены были. Под вопросом. Направляют нас в город. Там, мол, почище аппаратура — уточ­ нят. Ну, просветились мы — никаких затемнений у нас нет. Табачина про­ сто сгустился. Районному рентгену значит и не под силу. Вышли мы из ка­ бинок, подчембарились ремешками — что дальше делать. Обратного авто­ буса ждать долго, день не базарный. — Пойдем, — говорю, — где-нито на радостях пивка пососем. На страх чахотке... — Пойдем... И угадали мы с ним, удалы алкоголики, в диетную столовую. Город-то худо знаем. Пива в столовой нет, однако выбивает мой Мироныч талончи­ ки — садимся. И случилось нам угадать за один стол с язвенником желуд­ ка. Творогу тот выписал. Съест ложечку и прослеживает. В тот отдел уга­ дывает или мимо? Удостоверится, что по маршруту прошло, с язвой посо­ ветуется — еще ложечку съест. — А помогает все же молочное? — участливо так спрашивает Ми­ роныч. Сквасился язвенник, отрыжку приглушил и рукой махнул: — Ножа бы ей звонкого... хирургичецкого, — повыше пупка себе указал.