Сибирские огни, 1962, № 9

экспедиции. В лагере все как будто шло обычным, раз заведенным ходом. Люди жили, исполняли свои обязаннос­ ти: работали, спорили, влюблялись, меч­ тали. Но вот случилось непоправимое — смерть вырывает из их рядов цветуще­ го, только вступающего в жизнь челове­ ка. И преобразуется. Иными стано­ вятся люди, они начинают как-то по- новому смотреть на окружающее, иначе относятся к себе и друг к другу. Мно­ гие вещи проясняются до конца, догова­ ривается недосказанное, исчезает неоп­ ределенность, сомнение перерастает в решительное действие. Именно после смерти Онежки аспи­ рант Лопарев окончательно порывает со своим научным руководителем, профес­ сором Вершининым, отказывая ему в своем уважении и вере в непогреши­ мость его ученого авторитета. Гибель Онежки будит неспокойную совесть Ри­ ты, чье легкомыслие помешало ей при­ слушаться к жалобам подруги и, может быть, предотвратить несчастный исход такой, казалось бы, в наши дни пустя­ ковой болезни, как аппендицит. Нелепая смерть девушки — неволь­ ный упрек и Вершинину, который так же, как и Рита, не обратил внимание на слова Онежки, когда однажды она пожа­ ловалась ему на недомогание. Так печальная судьба Онежки, точно катализатор, ускоряет процессы нравст­ венного брожения в отряде профессора Вершинина, помогает окончательно опре­ делиться взаимоотношениям людей, ког­ да поступки одного начинают просвечи­ вать характер другого. Своеобразным антиподом Онежки яв­ ляется Рита с ее броской, яркой красо­ той. Писатель любовно, со множеством подробностей (иногда они просто утом­ ляют своим обилием читателя) выписы­ вает внешний и внутренний портрет, фиксируя малейшие оттенки ощущений этой девушки, что всю жизнь была «ве­ селой, вздорной и красивой». Она все время занята собой, постоянно боится ут­ ратить ощущение своей исключительно­ сти, хоть на минуту забыть о себе. «Рита всегда, — говорит о ней автор, — даже во сне, а днем редкую минуту не чув­ ствовала себя, забывала о своем лице, о своих движениях, о своем голосе. Ни од­ на мысль, ни одно несчастье еще не смогли заставить ее забыть себя. Ни­ когда этого не было!» Только после смерти Онежки Рита, может быть, впервые в своей жизни по­ чувствовала свою неприкаянность, свое одиночество. Томимая угрызениями со­ вести, она впервые по-настоящему испу­ галась людского осуждения, «брезгливо­ го недоумения окружающих». Но и в этот момент душевного смятения Рита не может изменить себе, обрести естест­ венность. Задумав броситься с обрыва в пропасть, она страстно желает, чтоб кто-нибудь из лагеря чем-нибудь ее оби­ дел, чтобы потом мучился раскаянием, жалел ее, обиженную им Риту. И конеч­ но же, она не кончает и не кончит само­ убийством. В романе есть примечатель­ ная в этом отношении сцена. Рита под­ ходит к обрыву, к самому краю его, и старается обязательно выдавить своими туфельками след на тропинке. «Следы были видны отчетливо: две маленькие ямочки и две полоски от подошв, протя­ нувшиеся к самому краю обрыва». На этом, собственно, все и кончилось. Не случайно прямодушный и резковатый Андрей называет ее поступок просто «баловством». Но где-то подспудно живет и другая, лучшая Рита. Чтобы вызволить ее из призрачного мира тщеславного самолю­ бования и актерства, нужна большая нравственная встряска, нужен по-насто- ящему любящий и волевой человек. И, кажется, Рите суждено встретить тако­ го человека. Правда, все что касается истории сло­ жных взаимоотношений Риты и Андрея, в романе не получило должного освеще­ ния. Художественно и психологически эти сцены выглядят бледнее, а местами и просто вызывают недоумение, как, скажем, сцена в лесничьей избушке, где в неожиданно остром, нарочитом со­ ревновании сталкиваются характеры строптивой Риты и напористого, волево­ го Андрея. Эта сцена как-то мало психо­ логически подготовлена, как, впрочем, и вся сюжетная линия Андрея и Риты, не­ ожиданно переходящих от резко выра­ женной взаимной неприязни к обоюдной симпатии и влечению. На отшлифованном психологическом подтексте строится образ Реутского, че­ ловека ничтожного и бесхарактерного, выросшего в тепличной обстановке про­ фессорской семьи. Писатель детально прослеживает самый процесс противоречивой смены ощуще­ ний, чувств своего героя. Вот как он ри­ сует душевное состояние Реутского на­ кануне решающей для него встречи с любимой женщиной: «Вдруг он подумал, что сегодня во что бы то ни стало по­ дойдет к Рите и скажет ей все. Именно сегодня! Решение было неожиданностью, но с этой минуты он твердо знал, что не будет больше мучить себя и ее... И Ре- утский почувствовал то спокойствие, ко­ торого еще не было, но которое сегодня же обретет. Спокойствие будет счастли­ вым и благородным». Это не только раскрытие психологи­ ческого состояния героя ¡в один из серь­ езных моментов в его жизни, но одно­ временно выражение авторского ирони­ ческого к нему отношения. Причем иро­ ния здесь искусно скрыта под маской самочувствия Реутского. Именно таков смысл размышлений Реутского о спо­ койствии, которое непременно же долж­ но быть «счастливым и благородным». Иронический характер этой фразы под­