Сибирские огни, 1962, № 9

--- ------------------------------------------------------------------- г ? В. ТРУШКИН ТРОПЫ А Л Т А Я В Е Д У Т К ЧЕЛОВЕКУ «Давным-давно исхожены все тропы на обетованной земле, а между тем...» Так начинается и так завершается ро­ ман Сергея Залыгина «Тропы Алтая». Лирическое начало, насыщенное раз­ думьями о человеке, идущем по дорогам и тропам родной земли, чтоб вновь и вновь познать их, окрашивает все по­ вествование писателя в мягкие ровные тона, просвечивает особым светом. Ис­ точник его в пристальном внимании ху­ дожника к человеку, не к человеку вооб­ ще, а к конкретной человеческой лично­ сти. Художник живет во времени, и оно властно предъявляет ему свои требова­ ния. В самом деле, за последние годы наша литература характеризуется боль­ шим вниманием к человеку, что, в свою очередь, неизбежно повлекло за собой и изменение художественных форм, изме­ нение и обогащение самого метода худо­ жественного познания действительности. Заметно усилилась в нашем искусстве тяга к лирическому повествованию, ко­ торая органически срастается с больши­ ми философскими раздумьями о челове­ ке и судьбах века. Не говоря уже о поэ­ зии, наши лучшие повести и романы по­ следних лет захвачены буйным лириче­ ским половодьем, взволнованностью, яр­ ким цветеньем чувств и мыслей. Новое произведение С. Залыгина и по форме, и по существу также вобрало в себя эти зримые приметы времени. Его «Тропы Алтая» тоже, -пожалуй, было бы трудно отнести к роману в нашем при­ вычном понимании. Не случайно при первом знакомстве он вызывает даже недоумение своей сюжетной нечет­ костью, кажущимся отсутствием сюжет­ ного костяка, того каркаса, который скрепляет и держит на себе повествова­ ние, не давая ему рассыпаться по кус­ кам. Идейно-художественный фокус, стя­ гивающий к себе все нити романа, в книге писателя не сразу обнаруживает­ ся. Перед читателем разворачивается серия биографий участников летней гео­ графической экспедиции на Алтай, воз­ главляемой профессором Вершининым. Сначала перед нами проходит географ Рязанцев, его сменяет рассказ об Онеж- ке, затем следует скрупулезно выписан­ ная характеристика взбалмошной краса­ вицы Риты. Самовлюбленную Риту вы­ тесняет фигура стареющего профессора Вершинина. Где-то рядом с ним прохо­ дят судьбы Вершинина-младшего, сту- дента-биолога Андрея, молодого, «пода­ ющего надежды» кандидата наук Реут- ского и т. д. Причем изображение жиз­ ненных судеб этих героев, постоянное авторское проникновение в их внутрен­ ний мир подается как последовательны^! ряд параллельных жизненных описаний, где точки соприкосновения, узлы пересе­ чений этих судеб почти незаметны, не воплощаются зримо в сюжете. Случай свел всех этих людей, таких разных и не похожих, на тропах Алтая, но у каждого из них осталось свое про­ шлое, своя жизнь, свой характер. Автор настойчиво ведет читателя к этому про­ шлому своих героев, заставляет загля­ нуть в потаенные уголки их души, при­ слушаться к биению их сердец, непосред­ ственно ощутить сам процесс рождения сложной игры чувств и настроений. Та­ кой ретроспективный метод изображения человека ведет к замедленности дейст­ вия, когда показ нет-нет да и вытесняет­ ся рассказом, движение — статикой, пластическая рельефность картины — ньюансами психологического рисунка. Взгляд писателя больше обращен к внут­ реннему миру героев, нежели к выявле­ нию их характеров в поступках и дей­ ствиях. Это своеобразие романа как будто за­ дано уже во вступлении к нему, настра­ ивающем читательское восприятие на оп­