Сибирские огни, 1962, № 9

Бывшему редактору запомнился и такой любопытный эпизод. Однажды, за- тлянув в типографию, он увидел Гашека, стоящего возле закрытой двери. — От кого прячешься, Ярослав? — удивился Сорокин. — Ни от кого. Мой фельетон там читают, а я слушаю. Сначала Сорокин не понял: зачем Гашеку прятаться за дверью? Известно, что в Праге он охотно читал свои юморески в пивных и кафе, как бы проверял их на людях. В Красной Армии первыми читателями его фельетонов были типографские рабочие. И тут-то у Гашека возникло сложное положение. Как начальник армей­ ской типографии, он должен был следить за дисциплиной и не позволять нару­ шать ее. А она нарушалась. И виновником был он сам: как только фельетон Га­ шека поступал в типографию, рабочие собирались у наборных касс и начиналась громкая читка. — На одну из них я случайно попал,— продолжал Сорокин.— Пришлось вместе с автором с минуту постоять у двери пока Перец не закончит читать фельетон. А читал он. надо прямо сказать, артистически. — Перец? — переспрашиваю я и заношу эту редкую фамилию в свой блокнот. — Да, был у нас такой наборщик. Острый парень, с явным пристрастием к журналистике и сцене. После гражданской войны Степан Перец где-то под Куй- бышевым редактировал районную газету, а теперь, говорят, на пенсии, в Уфе жи­ вет. Жаль, точного адреса не знаю. Заодно справьтесь и о других наборщиках Владимире Михайлове и Андрее Сокурове. С ними писатель дружил. Степа Перец По всей Уфе ищу старых наборщиков. Навожу справки о Степане Перце, Владимире Михайлове, Андрее Сокурове. Сокуров умер в двадцать четвертом году, Михайлов — в больнице, а Перец, как мне ответило городское адресное бюро, в Уфе не проживает. Где же его найти? В списке людей, с которыми мне советовали побеседовать, значился еще Ган- церов, старый уфимский наборщик, который мог знать Степана Перца. Он его действительно знал. И даже больше, чем я мог предположить. Когда в Уфе я разыскал Ганцерова и стал его расспрашивать о человеке с забавной фамилией Перец, он хитро улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь. — Вот он, Перец! Оказывается, Перец — это не фамилия, а прозвище. Степан Викторович рассказал о своей первой встрече с Гашеком. Произошло это не в армейской типографии, а в той, где работал Ганцеров — в типографии «Печать». Там по заказам политотдела армии печатались листовки. Все заказы оформлялись Гашеком. В той же типографии работал Андрей Сокуров, знавший писателя. Степан попросил Андрея, чтобы тот при случае познакомил его с Гашеком, чьи фельето­ ны он читал в «Нашем пути». Вскоре такой случай представился. Увидев Гашека, явившегося в типогра­ фию с очередным заказом, Андрей шепнул приятелю: — Вот Гашек... Степан не выдержал и громко рассмеялся. Гашек остановился, лицо его было серьезно. — Почему смеетесь? — спросил он.— Я, кажется, ничего смешного не сказал? — Как не сказали? — возразил Ганцеров,— А про чешского офицера, что уфимского буржуя охмурил, золотые часы, деньги и дочку у него украл? — Допустим... — Французского капитана с отмороженными ушами — что вы в газете про­ печатали, я своими глазами видел. Роста он до крыши, а трусливее мыши. Крас­ ные еще только к Чишме подходили, а долговязый уже на вокзал торопился. Я ему вслед: «Эй, шаромыжник, смотри, пятки не потеряй!» Француз оглянулся и по-своему пробормотал: «Бон суар, месье»... Это, по-ихнему, «добрый вечер, господин». А на дворе тогда утро было. В общем, пришел незваным, а ушел от нас драным. — Как тебя звать? — спросил Гашек. — Степой. — Степа Перец! — окрестил его Гашек, почувствовав в новом знакомом острого и непримиримого парня. С тех пор они подружились. Из «Печати» Гашек перетянул Перца в армей­ скую типографию.