Сибирские огни, 1962, № 9

что выброшены два слова «сухим путем». Вот в чем весь секрет. Значит, Беринг вел речь отнюдь не о морском плавании вокруг Чукотки, а лишь о переброске экспедиции сухим путем из Якутска через Индигирку и устье Колымы на Ана­ дырь. Этим путем действительно нередко хаживали промышленники и служилые люди, а во время великой Северной экспедиции прошел от устья Колымы на Ана­ дырь Дмитрий Лаптев. Но этот путь на многие тысячи верст простирался по ди­ ким и безлюдным местам и был неизмеримо более трудным, чем путь через Охот­ ское море. И если его удавалось преодолевать небольшим и подвижным партиям промышленников, ходивших налегке, то для огромной экспедиции с грузом свыше 10 тысяч пудов такой путь был бы просто гибельным. Где бы моряки взяли необ­ ходимое количество оленей и собак? Ведь если для переезда от Якутска до Охот­ ска экспедиции потребовалось больше тысячи лошадей и 13 судов, то собак по­ требовался бы не один десяток тысяч. Адмиралтейская коллегия, рассмотрев рапорты Беринга и «Расположение о пути...» на специальном заседании (в июне 1726 г.), постановила: «до показанного места поступать по данным указам и инструкции, усматривая к лучшей, е. в. (его величества. — Ред.) службе и пользе, и обретающемся при нем служителям сво- бодности по его рассуждению, понеже адмиралтейская коллегия, за неимением о тамошних местах подлинного известия и положения, точным указом о поступках в пути определить не может...»1. Таким образом, единственный довод, на основе которого считали, что Беринг знал о плавании Дежнева, отпадает. Мы берем на себя смелость утверждать, что Витус Беринг в период Первой камчатской экспедиции ничего не знал о плавании Дежнева. Ведь каждый шаг экспедиции, каждое сколько-нибудь интересное сведение заносились в журналы Чириковым и Чаплиным. Каждый исходящий и входящий документы дословно записывались в специальные книги. Таких документов сотни, и ни в одном из них нет ни слова о Дежневе. Далее, находясь в проливе (13 августа 1728 г.), Чириков писал: «Показанного носу (Чукотского) земля та, о к о т о р о й м н е н и е б ы л о , ч т о с х о д и т с я с Ам е р и к о ю . . . » , а не наоборот. Кроме того, если бы Чирикову было известно о плавании Дежнева, то зачем бы он стал на­ стаивать на плавании от Чукотки к устью Колымы? Наконец, особенно убедитель­ ным доводом являются слова самого Беринга. В письме Н. Ф. Головину, 12 лет спустя, он сообщает, что просил в делах, взятых проф. Миллером из якутской канцелярии, «осведомитца, в подлинной ли из Ленского устья морем на Колыму кочами хаживали...»2 Беринг сомневался даже в плаваниях между устьями Лены и Колымы и когда — в 1737 году! Кратко излагая сущность открытия Миллера, Беринг далее сообщает: «и от Колымы до Чюкотцкого носу кочами и вокруг, до реки Анадыра хаживали, но и н е в е с ь м а и з в е с т и е о б с т о я т е л ь - н о(?!): а о нынешнем времени оная история говорит, что нигде уже больше по тому Ледовитому морю и не ходят, кроме что между реками Колымою и Индигир­ кою, и Хромою и то уже не кочами, но шитиками... и то подле берегов»3. Из сказанного ясно видно, что Беринг лишь в 1737 г. узнал о плавании вокруг Чу­ котки, да и тогда считал это сообщение Миллера не очень достоверным. На основе фальсифицированной цитаты Полонский сделал в отношении пла­ вания Дежнева и еще один неправильный вывод, что «местные в Сибири власти, казаки и промышленники были обо всем этом хорошо известны». К этому мнению присоединился Л. С. Берг, который также считал, что «в Сибири хорошо было из­ вестно о возможности пройти морем с Колымы на Анадырь»*. В отличие от По­ лонского маститый советский ученый привел ряд доводов, большинство из кото­ рых убедительно доказывает не то, что в Сибири хорошо знали о наличии проли­ ва, а то, что среди сибиряков жили какие-то сведения о плавании вокруг Чукотки и эти сведения отложились в ряде географических карт. Но к началу XVIII в. воспо­ минания о плавании все больше стирались из памяти людей и в конце концов бы­ ли забыты не только имена счастливых мореходов, но и обстоятельства, и время плавания. Это утверждение Полонского и Берга не согласуется с фактами. В самом деле, если в Сибири хорошо знали о наличии пролива, то почему же об этом не знал глава государства, все крупные государственные деятели и ученые тогдаш­ ней России? У Петра была карта Страленберга, а он не только организовал эту дорогостоящую экспедицию для открытия известного пролива, но, составляя ин­ струкцию, вопреки Страленбергу, исходил из отсутствия пролива. Предположим, в столице не знали о плавании Дежнева по каким-то «случайным причинам». Но как получилось, что члены экспедиции ни разу за три года, в течение которых 1 Материалы для истории русского флота, СПб, 1875, ч. V, стр. 345—346. 2 А. В. Е ф и м о в . Из истории великих русских географических открытий, М., 1950, стр. 256 (письмо от 27 апреля 1737 г.). 3 Там же, стр. 257. 4 Л. С. Б е р г , указан, труд, стр. 46.