Сибирские огни, 1962, № 9

Белкино настроение передается Володе, он оживает и уже весело и довери­ тельно сообщает: — Я матери в Приютово всякий месяц по пять червонцев шлю, а брату полу­ пальто отдал, что дома у меня осталось. Я-то себе куплю всегда, заработаю, а он пускай носит... А Иван опять командует: — Разом! Разом! А Алексей: —• Накасы! Как в Греции. В минуту разрядки Алексей начнет рассказывать про дочь Наташу: — Приду с работы, а она: «Папка, давай портянки постираю». И во вто­ рую смену я ж поздно прихожу, почти в час ночи, а она все ждет, не слит. Нын­ че в школу пошла. Семь лет ей уже... В следующую передышку опять: — И до чего же она у меня дотошная. Еще пятый год когда пошел, она мать донимала: «А почему в кашу соли столько кладешь, почему в щи картошки столько, а почему в кашу и кисель капусты не кладешь». Одна потеха с ней. Тамара в восторге смеется, блестя глазами — у нее ведь тоже дочь ра­ стет. Алексей воодушевляется: — А теперь все как есть сама сделает. И чай скипятит, и даже манку сва­ рит. Все как есть умеет! Вонзаю, вытаскиваю. Вонзаю, вытаскиваю... Руки, как плети. — У-У-У... — Ж-ж-ж... Над блоком появляется громоздкая фигура, в берете, с широким бабьим лицом. Это заместитель начальника стройки Степанов. Мы —• в третью смену, потому не спим, а он чего? Спал бы да спал себе в теплой постели. Не понимает, что сейчас самый сладкий сон, чудак. И так каждую ночь. Стоит, смотрит, ку­ рит, молчит. Что за удовольствие? Потом так же неожиданно, как появился, растворится, и с того места, где он стоял, еще минуту-другую потянет лишь аро­ матом дорогой папиросы. В половине шестого на левобережной горе проступают деревья. Напряжен­ но вытянулись, будто приготовились взвиться. Шесть часов. Гаснут огни и прожекторов и фонарей. Енисей потягивается и морщится улыбкой, еще сонной и разнеженной. Прочертился правый берег, над ним прорвалось небо ,и свисает лоскутами. В шесть двадцать в верховьях Енисея иебо алеет. Вьшечатываются скалы цвета ржавчины. — У-у-у-у-у... — Ж-ж-ж-ж-ж... Рукам возвращается упругость, а голове — ясность. Семь часов. Плащ из тумана вздергивается все выше, выше над Енисеем. Уже обнажилась нижняя часть дальней горы на правобережье, рыжеет скала­ ми, а на склонах левобережья разливается прозелень. День тридцать пятый — А поглядите сюда! — Вот это сила-а! Ребята удивляются, восхищаются, а я, уже енисейский старожил, вСе прини­ маю почти равнодушно. По этим местам проплывал не раз. Сегодня воскресенье, мы — экскурсанты. В нашем распоряжении катер; ог­ ненно-рыжий парень в тельняшке ведет его по Енисею. В субботу вечером мы на Этом катере прикатили в Красноярск, послушали (или поглядели?) «Цыганскую любовь» в музкомедии, переспали в гостинице. И вот теперь, разбрасывая йллю-