Сибирские огни, 1962, № 9

И был немедленно осужден на пятнадцать суток, а потом и уволен со •стройки. Куда он уехал? Куда вытолкнули человека? Почему он не пожаловался в постройкой, в партком!? Воробей зернышко склевал — его приметили, камнем в него запустили, а крот точит себе в кладовочке, в уголке, точит, подтачивает — его и не приметят. И еще... Анонимка. Все в один день. Не много ли? В плаще обнаружилась записка: «Не приставай к Белке, слышишь, не приставай. Она тебя терпеть не может, отстань. Умей, дорогой, вовремя сориентироваться и, как говорят шофе­ ры, сдать назад». Без подписи. Но я без труда узнал почерк Рыжуха, хотя бук­ вы нарочито искривлены. Всем известно, что Рыжух неравнодушен к Белке, со? даже карточку ее стянул с витрины фотографии. Сдать назад? А я разве наступал? Мне просто с ней интересно. А отчего же она меня терпеть не может?.. Это, наверное, после того вечера.. Ну, конечно, за весь вечер ничего не сказал вразумительного. Молчал, как истукан. А она очень хорошая. Как это она сказала? «Стихи—это окошко в другой мир. Я, когда уж больно устану, открою это окошечко и проветрюсь, легче станет. И ты делай так». Вот зачем она меня заставляла тогда повторять за собой: Бродит песня. А где-то за лесом Трактора чертыханье... Чудная... «Окошечко в другой мир». Это верно. Но это же «окошечко» ту- .да, в тот голубой мир, от которого ты сбежала, от которого ты пришла сюда, к нам, в бетонный блок. Зачем же тогда тебе было бежать оттуда, если ты сейчас в трудные минуты хоть одним глазом да стараешься заглянуть в прошлое? Не­ понятно. Или по пословице «Не ведая поста, не узнаешь и сладость меда». Или ■это твое убеждение: на голубой мир глядеть только из земной реальности. Поэ­ тому ты и пришла к нам. Поэтому? «Не приставай», «терпеть не может». Да, утром, когда ехали на работу, она поглядела на меня как-то насмешливо. А днем не села со мной за один стол в ■столовой, а села с Олей и Саней. И уж совсем недвусмысленно заявила: Мы понокаем с подружкой, Пока дакать не хочу. У Сани привычка говорить по-сибирски «но» вместо «да». А я, кажется, ча­ сто к месту и не к месту повторяю «да». «Дакать не хочу». День девятнадцатый Нет, прощать нельзя! Сегодня поздно ночью пришел с гулянки Рыжух пьяный. Мы спали, а он включил свет и стал шататься по комнате. Я спать при свете не могу и сказал об :этом Рыжуху. — Ишь ты, гляди-ко, нежности какие, — рассмеялся он. Я поднялся и выключил свет. Рыжух снова включил. Я опятьвыключил. Рыжух включил и стал оскорблять меня. За что? Злость судорогой свела скулы, напрягла мышцы. Ударить?... Пьяно­ го?.. Нет, противно! Не он, водка добоширит. Простить?.. Нет, нельзя! Потеряешь к себе всякое уважение... Проучить... Повоспитывать... Начинаю писать заяв­ ление. «Начальнику Дивногорского отделения милиции. От рабочего Красноярского Гэсстроя... ЗА Я ВЛЕНИЕ Сегодня в полночь в общежитие возвратился в пьяном виде...»