Сибирские огни, 1962, № 9

Иван ЕРМАКОВ ЗОРЬКА ПА ЯБЛОЧКЕ Сна з Я сторожем работаю. Сельповский магазин охраняю. Ну, летнее де­ л о — душно в сторожке... Три-четыре мыльных или каких ящика разо- ставлю вокруг себя и сумерничаю. Глядишь — и подойдет кто. Беседа со­ ставится. Д а такая, что и бочкотара в ход пойдет. И про турку тут у нас, и про «диких зверей», как говорится, и про Мобуту... Нам-то куда как славно, а председатель мой косится. Не один намек от него выслушать пришлось. Лично мне, конечно... Глаз, мол, протезный, нога деревянная, Да еще разговорчиками бдительность притупляешь. Р а ­ зу мимо не пройдет, чтобы ноздрей не подергать. А мне одному — тошно. Не могу! Притом, когда-то меня еще обокрадут, может, и вор мой еще не родился, а я бы наперед «лазаря» пел! — Будьте покойны, — говорю, — Леонид Федорович... У сибирского гвардейства, — говорю, — в случае чего и деревяшка... Шрапнелем бьет. Отшучусь так легонько, чтобы на большое зло не налезти, да за свое. Чаще других Богдан Мироныч Найденов ко мне заворачивает, «испо- жизненный» наш пастух. Идет с отгона — редкий раз не погостит. Работа тоже одинокая — сам, Валетко, да стадо — скучает по разговорам. Люблю я его встречать. Присядет он рядышком, плащишко свой на коленках разместит и — ровно дикую полянку в карманах да в башлыке прихоронил. Струечку мяты нос причует, земляничка заистомляется, лу­ говая купавка померещится, тмин-самосейка — полем запахнет. Лесники еще похожий дух приносят, но тех зеленый клоп подконфузливает. Одни только пастухи по соковой ягоде ходят, на медогон-траве дремлют, со всякого цвет-растенья пахучие дымки, вихорьки их окуривают — из сол- нышковой ручки едят, из-под радуги берестяным ковшичком пьют — уди­ вительно ли? Весь витамин земли ихний! А тут Валетко... Собака Миронычева. Его на первом году службы, глупого еще, земляные пчелы изобидели. Вприщурку щенок ходил. И нос, что оплавленный сургуч, сверкал. Такой разоритель он им с той поры сделался, такой ненавистник — редкий день гнездо ихнее, пчели­ ное, не облает. А то и не одно... Достает Мироныч из карманов восковые колобки: «Соси, старик! Сподобляйся...». Так что — иногда и медком от моего гостенька наносит. Сейчас ему, Богдану нашему Миронычу, на шестой десяток под гор­ ку. Но стариком не назовешь Не скажи! Кудри хоть и проредели места­ ми, а двоих лысых шутя еще осчастливить может. И седины в них не вдруг-то... не щепотью, а поприцеливаешься. Брови и вовсе — нетрону­