Сибирские огни, 1962, № 8

шесть утра тревожно зазвонил телефон, и лакированный ящик прохрипел в ухо Дьяконову: — В Воскресенке сгорел новый маслозавод. Следы поджога. Сторож убит топором... У врагов Советской власти была и поныне еще живет «традиция»: перед праздниками портить советским людям настроение... Именно перед праздниками чаще всего вспыхивали «фейерверки», растекались по небу зарева пожаров. — Мне этот поросенок на всю жизнь колом в горле станет! — за­ стегивая полушубок, бросил Дьяконов.— Похуже петуховщины... Притуп­ ление бдительности! — Брось! — возразил Шаркунов.— Везде была усилена охрана. В Воскресенку я накануне послал еще двух человек в помощь участковому... — Значит, и эти.„ ели поросенка! Давай команду запрягать! Так мы впервые познакомились с кулаком, не перерисованным с плакатов, изображавших кулака русобородым пузаном в дореволюцион­ ной поддевке и блестящих сапогах, а с доподлинным, реальным сибир­ ским кулаком образца тысяча девятьсот двадцать девятого года... Однажды, уже летом, вошел в мою камеру плотный, чуть склонный к полноте громадный человечина лет сорока, широколицый, с темными колючими глазами. Здоровяк осмотрел комнату, увидел прибитый Игорем плакат, на ко­ тором сдобный, румяный кулак выжимал томатный сок из тощего мужич­ ка с лукошком, и пробасил: — Дезориентация! Содрал плакат со стены и, порвав на четыре части, выбросил его в от­ крытое окно. Потом подошел ко мне и протянул руку (два пальца на руке не сгиба­ лись: видимо, когда-то были повреждены). — Лыков. Новый секретарь райкома... А это — твой парень? Комсо­ молец? Воспитываешь смену? На деле проверял? Он сыпал вопросами, не ожидая ответов. — У тебя сейчас сколько дел в производстве? Много арестованных? А в милиции?.. С гепеушником, говорят, дружишь? Всерьез или дипло­ матничаете? На каком курсе учишься? Когда экзамены? Впрочем, об этом после, а сейчас — пойдем! И ты, секретарь, пойдешь с нами... — Куда, товарищ Лыков? — спросил я. — К твоему дружку. Потолкуем. Хочу вам кое-что рассказать. Кое о чем поспрашивать... Пошли, браточки. В кабинете Дьяконова сидел народный судья. Новый секретарь рай­ кома грузно утвердился за вторым свободным столом. — Не секретно. Не конфиденциально. Для общего сведения комму­ нистов и беспартийных большевиков. Разговор — о кулаке... В театре бы­ вали? Артистов видели?.. Я в Питере каждое воскресенье ходил. Очень поучительно... А теперь слушайте меня: современный кулак — это артист высокой пробы! Перевоплощенец-оборотень. Пока его не трогают — «благородный отец» и «резонер». Когда давнут — «злодей». Помните, что Ленин о кулаке деревенском писал?.. Но когда Ильич писал, распознать кулака было проще. В те времена кулак до актерских ролей не опускал­ ся, а на режиссерских вершинах пребывал. Потом, в революцию, его при­ кладом военного коммунизма с режиссерских высот спихнули. В граждан­ скую войну еще добавили, и тут кулак понял, что в «актерах» ему «спо­ собнее»... Вообще, кулак — человек понятливый. Пришел нэп. Легализо­