Сибирские огни, 1962, № 8

А куда, Михаил Федорович, в какие параграфы втиснуть живую рас­ тревоженную душу мастера Петра Никанорова? И смятенное лицо На- статьи Лазаревой? И мглистые глаза Полины? Все изломы, смятия, от­ щепления и наплывы, происходящие в жизни и в сердцах двух десятков людей, живущих между разъездами Семиозерная и Топтугары — на двенадцати километрах Великого сибирского пути. «Статейку тиснешь», — сказал Малыгин. Нет, об этом не скажешь в «статейке»! 9 Хоть бы уж Космачев вернулся из своей поездки. Хоть бы голос его услышать — хриплый, прокуренный, живой — голос прямоты, откры­ тости и силы... Я вдруг вспомнил, как недели три назад, дождливым утром, Косма­ чев подкатил на мотоцикле к редакции. В зеленой брезентовой куртке, в заляпанных высоких сапогах он был похож на дюжего грузчика-волга-. ря или рыбака с Байкала. «Бери, редактор, блокнот и самописку — пое­ хали». Я уселся позади, на решетчатый багажник. И мы рванулись через Красный мост, с сопки на сопку, сквозь тайгу. Тряско ехали, да я не очень замечал: я не был на руднике сто лет, хотелось повидать дружков, «го­ ру», фабрику, обойти поселок, где я когда-то, шмыгая носом, толкал ва­ гонетки с рудой... Ветер обрывал и сносил слова Космачева. «Статья твоя... о бригадах коммунистического труда... Что ж, горячая, толковая... и верная. Только она — вообще. А на свете нет ничего «вообще». Погля­ дим-ка на Лобанова и Кизюрина... не худо!» Конечно, не худо, ведь вме­ сте когда-то хлебали супишко в рудничной столовке, вместе важнецки закуривали едучую махру, торопясь на откатку, вместе ходили на почту отправлять мамкам пахнущие недетским потом и молибденовой пылью честные рабочие сотняги. Мы надели шахтерские робы, зажгли карбидки и слазили с Косма- чевым в шахту, проползли на брюхе в забой, двигаясь на сухой гром пер­ форатора... А вечером пили спирт и ели пельмени в коттеджах у моих старых друзей на улице горняков... «Ну как ты нашел бригадиров... дружков своих? Переменились ли? И такие ли они... как в статье?» Ох, трескучий же Космачевский мото­ цикл! «В статье — очень уж схожие они между собой. А в жизни раз­ ные»,—ответил я. Тут Космачев остановил мотоцикл. «Очень разные!— сказал Космачев. — Кизюрину важно, чтобы все перфораторы, вся шах­ та, все бригады выполняли план... А Лобанову одна забота: все тянуть своей бригаде, чтоб все для нее: энергия, условия, развлечения... Нет, раз­ ными путями шли твои дружки! Нравится тебе, как рассуждает Лобанов: мы все делаем скопом, все враз; ходим всей братией на спектакли, и в кино вместе, а то соберемся книжку почитать. Ходите, собирайтесь, это не худо, да только зачем бахвалиться, что обо всем — о картине, о пьесе, о книге — они непременно коллективное бригадное мнение составляют! Хочешь не хочешь, а думай, как все, на то и бригада! И радуются, как де­ ти: высот коммунизма достигли. А мы хвалим за все, без разбору, в рот им глядим! Эти бригады — дело сложное, иногда противоречивое, не­ редко показное, и если мы этого не увидим, не разберемся, вовремя не отделим истинное от фальшивого — кто за нас это сделает? Поехали!» Да, кто за нас это сделает, если не мы сами? Что бы сейчас сделал Космачев здесь, в Топтугарах? Я снял телефонную трубку и вызвал Угзон. Мне не очень повезло. Я дозвонился до отдела кинофикации и заговорил насчет передвижки. Мне ответили, что у дороги есть свой вагон-клуб, и пусть он получше ра­ ботает, а районным киномеханикам хватает по горло работы в колхозах, совхозах, на приисках и рудниках.