Сибирские огни, 1962, № 8

гимнастерке... На пригорочке перед домом стоят в ряд, точно маленькие солдатики, пятеро ребятишек. Ветер взвивает платьица и рубашки, ого­ ляя крошечные попки, животы и ножки... Много лет назад моя мать развешивала мои штанишки и сестрины сарафанчики на той же изгороди — жерди были чуть светлее, чуть попря­ мее. Много лет назад я с сестренками стоял так же на пригорке, провожая жадным взглядом зеркальные окна и загадочные человеческие судьбы. Давно это было! — Остановить? — нерешительно спросил Коноплев. — Только вот за нами пекинский... — Нет. Мимо. Когда обратно. Может быть. А сейчас мимо, к Ника- норову. Все помчалось быстрее, безоглядней, словно уносимое ветром — рельсы, шпалы, гравий, река, сопки, черемушник. И время. Семнадцать лет. И февральская дикая тоска... Коноплев молчит. «Худо мне, Толя...». Что ж мне делать с тобою, барабанщик? Снова плавная кривая. В конце ее, на обочине, нас ожидал человек с развернутым желтым флажком. Это — сигнал сбавить скорость. Еще дальше мы увидели десятка полтора людей, работающих на путях. — Приехали. Здесь Никаноров. Вот он... Повезло тебе: сразу уви­ дишь всех людей с околотка! А в глазах Санькиных — боль, боль... Дрезина не дотянула до желтого флажка всего лишь шагов шесть или семь. Соскочив с решетчатого сидения, мы привычно, с двух концов, приподняли дрезину, сволакивая ее с рельсов. На помощь к нам, зачехлив флажок, поспешил и сигналист — широкоплечий и плосколицый пожилой рабочий. Втроем, без особой натуги, мы откатили нашу «ИД-1» за пути, на травянистую обочину. Теперь можно было передохнуть, покурить и оглядеться. Коноплев с Каримулиным — это был один из бригадиров околотка,— переговариваясь, доставали папиросы. А я не спеша пошел вперед, по ходу дрезины, к тесной кучке людей, работающих на левом, нечетном пути. Я знал, что среди них Никаноров— Коноплев увидел его. И я искал его глазами. Ни с того ни с сего подумал я вдруг о мальчиках, которых мы под­ везли к Семи озерам. Где они сейчас? Наверное, дошли до места, устраи­ ваются в шалашике на бережку... Пойдут ли они к своему отцу, которого так побаивается старший? И почему побаивается? И примет ли он их, чу­ дак человек! Я остановился, закуривая сигарету. Внезапно, сквозь отдаленный шум работы, мне послышался тонкий скрип гравия под чьими-то быстрыми, легкими ногами. Я поднял голову. Солнце светило мне в глаза, и в ярком его блеске я увидел сначала лишь стремительно летящие на меня три пятна: белое, красное, синее. Это про­ должалось несколько серебряных ослепительных мгновений. Потом все три пятна соединились: навстречу бежала девушка — белый берет, крас­ ная футболка, синие шаровары. Она бежала весело, свободно и по-спор­ тивному работала локтями, словно состязалась в скорости с незримыми поездами. Она уже совсем близко — маленькая, легкая, тонкая, и я вижу не­ большие зверушкины глаза, широковатый, вздернутый нос, свежие щеки... Я так был уверен, что она бежит именно ко мне, для меня, за мною, что, не задумываясь, отшвырнул сигарету и сделал шаг 'навстречу... Еще