Сибирские огни, 1962, № 8

штабного замаха», при котором пиетет к гулкой меди монументов теснил естест­ венное для социалистического общества предпочтительное расположение к жи­ вым потребностям человека. В жизни и самого Ивана Капитоновича произошло «короткое замыкание», мнимая смерть сына пробила предохранители, обычно ограждавшие сердце Соковина от пере­ грузки,— испуг за сына проник в душу, заставив задуматься над жизнью, заду­ маться и над тем, верна ли вся система его устоявшихся привычных воззрений. Упрекали писателя и за то, что он не счел нужным раскрыть процесс обезду- шивания бывшего деревенского парня Ваньки Соковина, ставшего красноар­ мейцем и пролетарием, на каких-то доро­ гах растерявшего живую любовь к чело­ веку и ныне насмешливо именующего все это «высокими словами». Но в по­ добном упреке будет заложено неправо­ мерное требование к писателю создать иное произведение, совсем не то, что он задумал, а нечто приглянувшееся мечта­ тельному критику. Художник стремился к иному. В его герое отнюдь не сказывался процесс рас­ трачивания человеческих достоинств. Они у него и не складывались. В том-то и дело, что в Соковине-старшем отстава­ ние духовного роста от делового и про­ фессионально-образовательного и сфор­ мировало характер, обнаруживший свою антигуманность и внутреннюю чуждость социалистическим общественным отно­ шениям. Воздействие крутых обстоя­ тельств встряхнуло душу, и голос обще­ ственной совести заставил вдруг заду­ маться над тем, как жить дальше. Известное стихотворение Б. Слуцкого о лириках и физиках не случайно вызва­ ло такую бурную реакцию. Могущество техники, гигантская власть человека над расколдованными им силами природы с небывалой дотоле остротой поставили перед современностью проблему духов­ ного достоинства человека. Ведь только что на наших глазах не­ мецкий фашист, вооруженный техникой, уже пытался морями крови доказать, что физика способна властвовать и без лири­ ки. А разве сегодня мир не стоит перед опасностью того, что джентльмен с мо­ ноклем, но без всяких примет душевной деятельности, нажмет роковую кнопку, и энергия, разбуженная физиками, хлы­ нет на человечество, неся смерть и пол­ ное забвение лирики. Образом Ивана Капитоновича худож­ ник напомнил, что необходимость духов­ ного обогащения человека становится тем настоятельнее, чем теснее становит­ ся зависимость общества от разбужен­ ных сил природы. Мы не претендуем на всестороннюю оценку новой повести В. Тендрякова. Повесть привлекла наше внимание тем, что коснулась темы совести, человече­ ского поведения, ценности человеческой жизни, темы, энергично разрабатывае­ мой сегодняшней советской литературой. Нужно, однако, заметить, что в отличие от предыдущих произведений, в повести «Короткое замыкание» автор, несколько облегчил своим героям пути. Автор по­ жертвовал жизнью рабочего на химком­ бинате, чтобы воочию доказать неправо­ ту Ивана Капитоновича и справедли­ вость требования его сына Вадима, на­ стаивавшего на строительстве при ком­ бинате самостоятельной электростанции. Соковин-старший ссылался на то, что строить такую ТЭЦ нерентабельно, а разве несчастный случай с рабочим сни­ мает правомерность проблемы экономи­ ческой выгоды? Громады людей были двинуты на це­ линные земли. А разве от того, что кто- то где-то в пути сорвался с поезда и по­ гиб, что кто-то простыл в необжитой сте­ пи и обновил погост, разве этим позволе­ но будет оправдать малодушных, испу­ гавшихся неизбежных трудностей?! Когда Вадим упрекнул отца, что эко­ номическая выгода должна отступить пе­ ред требованиями здоровья и жизни че­ ловека, Иван Капитонович раздраженно ответил: «Слушай, ты, гнилой гуманист! Не выставляй меня человеконенавистни­ ком. Я пользы людям принес больше, чем все поэты, идейками которых ты се­ бя напичкал». Симпатии автора явно на стороне Ва­ дима, а между тем, кличка «гнилой гу­ манист» звучит тут довольно насторажи­ вающе. Чего стоит прекраснодушная фраза, если она ничем не подкреплена. Ведь смехотворна идейка Вадима стро­ ить карликовые электростанции на авось, на случай аварии в общей сети. Чтобы как-то оправдать ребяческую на­ ивность Вадима, автор специально каз­ нит рабочего на химкомбинате. Но разве от этого идейка карликовых станций становится весомее? ■Названный гнилым гуманистом, Вадим заметил отцу: «Я часто думаю, что ес­ ли б не случилось революции, ты бы в своей Лапшевке, пожалуй, кулаком стал. Сам, может, ходил бы с грыжей, но уж работников-то наверняка в гроб вгонял». Вадим, действительно знавший кула­ ков лишь «по книжкам», мог еще харак­ теризовать своего отца внеисторически, попросту как абстрактный тип человека эксплуататорского склада. Но уже автор обязан был придать образу своего «экс­ плуататора» более наглядную историче­ скую мотивированность. Предположим, что Соковин-старший действительно человек столь податливой природы, что в старой деревне образо­ вался бы из бедняков в кулаки, в рево­ люцию послушно стал красноармейцем и рабочим, ну а почему сегодня превратил­ ся всего лишь в «железного организато­ ра» и сковал в своей системе такую на­ дежную цепь, что человеческой натуре стало тесновато в ее стальных кольцах?