Сибирские огни, 1962, № 8

г^ ш т Анат. ГОРЕЛОВ ГОЛОС СОВЕСТИ В конце минувшего года, а точнее— 12-го декабря, писатель Н. Погодин вы­ ступил в газете «Известия» со статьей «Герой нашего времени», которую без преувеличения следует признать одним из самых сердитых, но и самых здравых литературных рассуждений последних лет. С волнением и непосредственностью истинного чувства драматург заметил, что многое из того, что пишется о совре­ менном герое, оказывается «простой ли­ тературной болтовней, засоряющей моз­ ги читателя». Писатель высмеял наивные представ­ ления, будто из соединения пяти или де­ сяти положительных качеств, присущих настоящему советскому человеку, полу­ чится искомый романом, кинематогра­ фом, театром образ героя, способного озарить наше искусство. Первым ' конструктором идеального героя выступила гоголевская Атафья Тихоновна, — это ее осенила идея сфаб­ риковать идеального жениха из отбор­ ных ингредиентов: носа Ивана Кузьмича, губ Никанора Ивановича, развязности Балтазара Балтазаровича и дородности Ивана Павловича. По иронии судьбы, методологию засидевшейся , в невестах купеческой дочки, взыскующей идеаль­ ного жениха, в следующем столетии с наибольшей ретивостью отстаивали не­ которые представительницы прекрасно­ го пола (Протопопова и др.), в течение нескольких лет публично мечтавшие об идеальном герое «со всей безответствен­ ностью броской фразеологии», скажем мы энергичными словами Н. Погодина. «Открыть героя — вот вечная загад­ ка и самая святая задача для писателя, если он способен ставить перед собой святые задачи». Поэтому Н. Погодин и высмеял предположение, согласно кото­ рому можно до художника и за худож­ ника наметить образ героя, а художник «запомнит, запишет все наши положе­ ния и по ним создаст... героя нашего времени». И в запальчивости мавтера, глубоко возмущенного безответственным вторже­ нием в его действительно трудную сферу творчества, Н. Погодин резюмирует: «Куда легче и спокойнее заниматься ма­ ниловскими рассуждениями о герое на­ шего времени, хорошо зная, что тебе са­ мому его писать не придется». Нам понятно негодование заслужен­ ного драматурга, которого не раз крити­ ческие светофоры ошарашивали багро­ вым подмигиванием, пугая разверстыми на его пути безднами. Но все же заме­ тим, что до художника и за художника действительно нельзя создать характер­ ный именно для его таланта образ, но вот Белинский, касаясь романа «Обыкно­ венная история», безусловно, подсказы­ вал Гончарову Илью Ильича Обломова. Он полагал, что Адуева-младшего сле­ довало разоблачить не как «делового человека», а как романтика. Поэтому критик и утверждал: «Автор имел бы скорее право заставить своего героя за­ глохнуть в деревенской дичи в апатии и лени, нежели заставить его выгодно слу­ жить в Петербурге и жениться на боль­ шом приданом»'. Настоящий критик способен многое подсказать художнику, если его рекомендации являются не свое­ волием капризной мечтательности, а порождены мудрым пониманием дейст­ вительности. Полагаю, что с этим согласится и Н. Погодин. Иначе он не назвал бы Бе­ линского, в этой же статье, «законодате­ лем в литературе». Апеллируя к именам Белинского и Добролюбова, драматург рекомендует и современным критикам обзаводиться умом, талантом, смелостью и принципиальностью. Кстати, на таком ‘ В. Г. Б е л и н с к и й. П. с. с., т. 10; стр. 342.