Сибирские огни, 1962, № 8

Большую Каменку. Там живет часть поволжской мордвы. Этот народ добродуш­ ный и весьма наивный. Когда я шел на северо-восток, меня по дороге догнал один мордовский крестьянин и, поравнявшись, спросил: — Куда идешь, душа дорогая? — И он остановил свой воз, на котором были кочаны капусты. — Прогуливаюсь,— ответил я. — Ну что ж ,— сказал мордвин.— Прогуливайся, голубчик. В Самаре каза­ ки народ режут, страшные дела там творятся. Садись на воз, поедем дальше. Мордвин посмотрел на меня, и по его глазам я понял, что он догадался о мо­ ем бегстве из Самары. — Так,— продолжал он,— ты выбрал себе на дорогу прекрасную погоду. Среди мордвы ты спрячешься, пока все это пройдет. Только остерегайся кулаков. Через два-три дня здесь будут уже разъезды оренбургских казаков. Наши гово­ рят, что они сейчас находятся у Бузулука, а с другой стороны кто-то еще движет­ ся на Ставрополь. Ночью там была слышна артиллерия и видно было большое за­ рево от пожара... Ну, ладно, давай закурим. — Он вынул из кармана кисет с махоркой, в которую была засунута бумага. Мы закурили. Разговор про­ должался. — А ты чей будешь? — спросил крестьянин.— Издалека? — Издалека, дядечка. — У вас тоже бои идут? — У нас все спокойно... Возница посоветовал уйти за Волгу. Там собирали большие силы, против этих, самарских... Но ты, голубчик, не бойся: к вечеру доедем к нам, я тебе оде­ жу дам, а утром пойдешь дальше на Большую Каменку. Ищи себе работу. Всему научишься, а потом уж как-нибудь пробьешься к своим». Все это рассказано Гашеком в первой главке «Юбилейных воспоминаний». Вторую он начал так: «Утром меня бы уже никто не узнал, когда я двинулся дальше на северо-во- сток. К полудню я дошел до какой-то татарской деревни, прошел ее. За деревней меня догнал какой-то татарин и быстро спросил: «Бежишь?» После этого он сунул мне в руку краюху хлеба и пожелал на дальнейший путь «салям-алейкум». Приблизительно через полчаса меня догнал другой татарин с той же деревни. На ломаном русском языке он посоветовал свернуть с дороги и идти в сторону ле­ са. Потом спуститься, вниз к реке. При этом он несколько раз повторил: «Казаки», «Дорога», «Казак». При прощании он дал мне пакетик махорки, ко­ робочку спичек и немного бумаги. Он сказал: «Татарин — бедняк, генерал — сволочь». У опушки леса я съел краюху хлеба. Неподалеку от меня, в траве происхо­ дило примерно то же. что и в Самаре. Толстый муравей пожирал маленького му­ равейника, который еще минуту тому назад тащил кусок коры к общественной по­ стройке нового гнезда. Встречи на дорогах! Чего только не видел и не слышал здесь Гашек? И брат­ ское сочувствие, и дружеский совет, как добраться до Большой Каменки, чтобы не наткнуться на врага. Последняя неоконченная главка «Юбилейных воспоминаний» посвящена се­ лу Большая Каменка. Гашек попал в гостеприимную мордовскую семью. Его сразу пригласили к столу, на котором стояла большая миска с картофельным супом. «Хозяйка принесла деревянную ложку, положила ее передо мной и пригласи­ ла меня сесть со всеми вместе. Хозяин подвинул ко мне хлеб и нож. Никто меня ни о чем не спрашивал. Добродушные физиономии мордвинов не выражали ни малейшего любопытства». Когда все поели, хозяин сказал гостю, что он будет спать на чердаке. Потом он спросил его. «Умеешь обжигать кирпичи?» Гашек на всякий случай ответил' «Умею». На этом записи, сделанные рукой секретаря Гашека, обрываются. Однако, при всей лаконичности незаконченного рассказа, он все же явился' для меня вехой к поискам. _ ,Уточнив „п0 каРте- что Большая Каменка относится к Елховскому району Куйбышевской области, посылаю срочный запрос в редакцию елховской газеты «За высокии урожаи». Тешу себя надеждой, что с помощью елховских журналистов удастся устано­ вить фамилию, имя и отчество крестьянина, приютившего Гашека.