Сибирские огни, 1962, № 8

дескать, готовила сборник о гражданской войне в Самарской губернии, и ей все карты в руки. — К сожалению, я ничего не знаю об Оле-Огонек,— ответила В. Кожевни­ кова,— но если вас интересуют материалы о Гашеке, то могу подсказать, где они лежат. Совсем недавно редакция нашего альманаха «Волга» получила статью о пребывании чешского писателя в Самаре. Ее прислала старая большевичка не то с Урала, не то с Украины. Редакция альманаха находилась на одном этаже с издательством. Там под­ тверждают, что воспоминания о Гашеке были получены, но редколлегия не смог­ ла их использовать. Прошу разрешения ознакомиться с рукописью. ' — Мы возвратили ее автору — Миненко-Орловской,— спокойно отвечает секретарь редакции. Прошу дать ее адрес. Через полчаса получаю его: Черкасская область, Кор- сунь-Шевченковский район, село Стеблев. — Автор приезжал в Куйбышев? в— Нет. Рукопись приносила в редакцию ее родственница — Нина Васильев­ на Каноныкина. Живет она в нашем городе, в «серых домах». Вечером того же дня я был у Каноныкиной. Рассказываю, зачем пришел. — Я в курсе дела,— ответила, улыбаясь, Нина Васильевна.— Читала вос­ поминания племянницы. Она ведь хорошо знала Гашека. — А с чего началось это знакомство? Нина Васильевна объяснила, что брат ее мужа — Николай Павлович Кано- ныкин, преподававший словесность в Бузулукской гимназии, однажды познако­ мился в Тоцке с лагерным юмористом. Ему, Каноныкину, человеку близкому к ли­ тературе, захотелось вызволить Гашека из неволи. Он уговорил отца Миненко-Ор­ ловской, деятеля Бузулукской управы, взять чешского литератора, отлично знав­ шего немецкий язык, в свою семью в качестве домашнего учителя. Пока велась переписка между земствам и лагерной администрацией, Гашек успел записаться в легионеры и уехал в Киев, где создавались чешские полки. Когда Гашек снова попал на Волгу в Самару, знакомство с Каноныкиным во­ зобновилось. К тому времени Николай Павлович преподавал литературу и словес­ ность в Самарской гимназии. Но встречались они редко: Гашек был большевиком, Каноныкин — ярым учредиловцем. После того, как белочехи захватили Самару, Гашек пришел на Каноныкин- скую дачу. — Это Оля, наша Оля-Огонек предоставила ему убежище,— продолжала Нина Васильевна,— она при большевиках в газете работала. — Как вы назвали Ольгу Ксенофонтовну? — Оля-Огонек. Так у нас все ее звали. Вот и все выяснилось. Теперь я уже точно знаю ее фамилию, имя и отчество. Оля познакомилась с Гашеком за несколько недель до появления его на даче. Познакомилась в редакции газеты «Солдат, рабочий и крестьянин», в которой со­ трудничала. Однажды, вернувшись из поездки в деревню, она прямо с вокзала вместе с Николаем Кочкуровым (будущим писателем Артемом Веселым) направилась в ре­ дакцию. Там, кроме юного сотрудника, она застала двух военных. Один из них оказался Ярославом Гашеком. Между чешским писателем и юношей шел ожив-' ленный разговор о литературе и, в частности, об отношении к творчеству Льва Толстого. Гашек говорил о большой ценности его литературного наследства для победившего пролетариата, юноша же пытался развенчать Толстого, доказывая обратное. Его горячность занимала гостя. Желая помочь юноше, Николай Кочкуров тут же ринулся в бой и получил от Гашека достойный отпор. Спокойный тон, точные и меткие ответы гостя вывели Николая из равновесия, и он, хлопнув дверью, вышел из редакции. — Оля осталась, она не ушла за ним,— продолжала Нина Васильевна.—' Гашековская логика и умение вести спор произвели на нее сильное впечатление. Последняя их встреча состоялась на даче в Зубчаниновке. Это строение, в кото­ ром скрывался великий сатирик, как будто бы сохранилось. Его вам охотно пока­ жет мой муж — Михаил Павлович — младший брат Каноныкина. Он сейчас на ку­ рорте, вернется к концу недели. Я дождался возвращения Каноныкина, и мы вместе побывали в Зубчанинов­ ке. Того дачного строения, которое хотел он мне показать, уж е не было. На его- месте стояла одинокая труба. Вот здесь Оля прятала Гашека,— утвердительно произнес Михаил Пав­ лович.