Сибирские огни, 1962, № 8

«Оживлять» — совсем не значит, что вспрыскивать бетон какой-то сказоч­ ной водой — просто надо ткнуть его посильнее двухпудовой толкушкой и подро­ жать над ним вместе с толкушкой минуту-другую, и серая масса, уже начавшая ’трескаться и белеть, вдруг зашевелится, блеснет отраженным солнцем и потянет тебя за ноги вниз. Раз потянуло за ноги, это уже верный признак того, что бетон ожил. На перемычку выходит красная корова с длинными прямыми, как вилы, ро­ гами, невесть как тут оказавшаяся. Я заглядываюсь на нее, заглядываюсь не столько потому, что это четвероногое животное тут диво в одном ряду с разру­ шенными, обнаженными скалами да железными лязгающими чудовищами, сколь­ ко затем, чтобы перевести дух. Но слышу за спиной язвительное: — Чего хлеборезку-то раскрыл? Оглядываюсь. Мне грозит пальцем Генюха: дескать, «сачкуешь». Улыбка расползается по всем частям его неправильного лица. Парень, должно быть, и ро­ дился с приклеенной к лицу улыбкой. Улыбка меняется быстрее, чем тени в ле­ с у — то бесшабашно-беспечная, то хитровато-язвительная, то удивленно-просто­ душная, то задумчиво-серьезная... Генюха отрекомендовался бригадиру, отдал ему записку с направлением от прораба и подмигнул: — Я парень бывалый. На мельнице два раза был и в город чуть не уехал. В камыши, в камыши. — Ты мне брось антимонии эти,— предупредил Алексей. Генюха прыгает по опрокинутому кузову МАЗа, балансируя на одной ноге, и скребет лопатой. Ему поручено принимать бетон с машин и указывать кранов­ щику, куда вываливать. — Куда, ребята? — вырастает над блоком треугольное плосжое лицо, а за­ тем появляется и тщедушная фигурка в зеленом комбинезоне.— Куда вам, ре­ бята? На него никто не обращает внимания, однако он старается показать, что хотя еще и не помощник крановщика, но обязанности у него ничуть не менее важные и ответственные, чем у самого крановщика. Генюхе не удается направить стрелу туда, куда нам надо, и Алексей кроет его на чем свет стоит, грозится выгнать. Генюха растерянно озирается, взъерошивается по-воробьиному. — От тебя, друг, звону много, а толку мало,— заключает Иван. Зато когда содержимое бадьи вываливается так это с оттяжкой, с поволоком, на что способен и не каждый даже опытный, Генюха вначале удивленно огляды­ вается вокруг, потом распрямляется, выпячивает подбородок и, счастливый, бод­ ро говорит: — Вы, ребятки, только скажите, я всегда, куда надо. Лопатой мотать вам, ребятки, вовсе ни к чему. Но вот он подает очередную бадью, и бетон снова плюхается стогом и далеко от стенки. Мы, сокрушаясь, беремся за лопаты и расшвыриваем бетон. Алексей набрасывается на бедного парня, а тот пристыженно втягивает шею в плечи. Алексей учит нас: — Когда куча большая, вибраторы вонзайте враз и все рядом. Вонзайте под девяносто градусов, потом чуть тащите на себя под уклон и опять вонзайте, и враз опять, и рядом. Мы пробуем. Здорово! Лопатой расшвыривать почти не надо — бетон сам ползет. — Мы, брат, в Приютово...— крутится Володя, загораясь энтузиазмом. Володе хочется быть таким же расторопным и смекалистым, как бригадир, он выискивает случай, чтобы проявить инициативу, а случаи эти подворачивают­ ся сплошь. Вон наплывает тень бадьи, можно крикнуть: «Э-эй, берегись!» Вон кабель у Ивана перекрутился, значит, можно шумнуть: «Ты куда смотришь!» Вон после кого-то остались незатянутые лунки, значит, можно приказать: «Толя, за­ делай!» Вон бадью открывают, значит, можно строго предупредить: «Глаза за- жмуряйте, брызги в глаза попадут».