Сибирские огни, 1962, № 8

не спрячусь в страхе, не забьюсь под крышу... Ты слышишь, жизнь? Я принимаю шторм. Я принимаю шторм, любовь, ты слышишь? Р Е Ч К А Речка эта между гор ныряла,— дело не в названии ее ,— хорошо, что речка не смиряла вечное волнение свое. Не смирялась речка, а смеялась, издавна довольная судьбой, постоянно цвет она меняла то на синий, то на голубой. Облаков высоких отраженье, убегая, за собой влекла. Вся — в сверканье, вся она — в движенье, будто из звенящего стекла. Не прощая ей капризов шалых, хмурились седые валуны, речка их с разбега обжигала беспокойным пламенем волны. А когда весною от каскадов первых ливней таяли снега, Закипала вдруг на перекатах и неслась, ломая берега. Слышать не хотела о признаньях, быстротой своей сводя с ума... Ах, ты, речка, как тебя назвать мне, ты, должно быть, молодость сама. К О С Т Е Р Видал ли ты в тайге костер потухший на той поляне с запахами мяты?.. Еще дымятся головни, и тут же следы темнеют на траве примятой. И ты стоишь в раздумье чуть печальном: здесь у огня недавно грелись люди; оставив здесь томящее молчанье, они ушли.