Сибирские огни, 1962, № 8

— Сейчас... Держи, сволочь!.. Дьяконов успел толкнуть меня за печной выступ и сам отскочил за дверной косяк. Выстрел крупнокалиберного револьвера выбил щепу из филенки, пуля щелкнула в плиту и, разметав кафельные осколки, вол­ чком завертелась на полу. — Не дури, Захар! — тоже спокойно, даже миролюбиво, ответил на выстрел Виктор Павлович.— Бесполезно. Сдавайся или стреляйся сам... Слышишь?! Из комнаты грянули два выстрела подряд. Снова пули защелкали по плите, выбивая осколки кафеля и кирпичную пыль. Дьяконов, пригнувшись, перебежал ко мне. Жарко дыша, зашептал: — Не сдастся!.. Нужно бы его живьем — но не таковский! Придется давить огнем! Стреляй по углам комнаты... В полроста и вниз... Пистолеты-пулеметы затопили кухню нестерпимым грохотом. Полуоглохшие от своей стрельбы, мы слышали все же дикий рев бо­ ли и ярости, свирепую матерщину из разных углов комнаты. За дверью был опытный в подобных делах человек. Он непрерывно перебегал с ме­ ста на место и продолжал посылать в кухню пулю за пулей... Одна полоснула слегка щеку Дьяконова. Наконец стрельба прекратилась. По кухне ходили волны сизой гари бездымного пороха. Висела кир­ пичная пыль, пол был усеян мелкой щепой от искалеченной стрельбой двери. Перезаряжая пистолет, я крикнул: — Гражданин!.. Здесь народный следователь! Сдавайтесь!.. — Пригнись! — гаркнул мне Виктор. И вовремя: воздух прошила новая пуля, шлепнула в дверной косяк рядом со мной. Дьяконов отбежал к окну, встал на колени, и разорвав носовой пла- * ток, пытался перевязать рану. В закрытой комнате послышались металлические удары. Рассыпа­ лись стекла... — Сизых, не трудись над решеткой! — со смехом выкрикнул Вик­ тор.— На улице Климов Арсентий! Как-бы в подтверждение, во дворе гулко ударила старинная военная берданка. Из комнаты снова вылетел бешеный, медвежий рев. Потом хлопнула печная дверца, послышался шелест бумаги... Я водил стволом пистолета за этими звуками и, на секунду поймав- верное направление, трижды нажал гашетку... Невидимка охнул. На пол свалилось что-то тяжелое... — Есть! — выдохнул Виктор.—Дверь!.. Мы ринулись вперед и плечами высадили полуразбитую пулями дверь. В комнате корчился на полу грузный человек. Стеная и матерясь, он пытался поднять кольт, но окровавленная рука не повиновалась. — Бумаги, бумаги, Гоша! — крикнул Дьяконов, наваливаясь на ра­ неного.— Печка!.. Дверца голландки была открыта, струился едкий дым. Я выгреб из печки ворох скомканных бумаг и тлевшие затоптал ва­ ленками. Дьяконов, заткнув за пояс отобранный кольт, подскочил к окну. — Климов! Готово! Крой сюда!.. В комнату вбежал Климов со своей пищалью. Мы вытащили раненого в кухню... Ему было лет под пятьдесят. Лицо его, густо заросшее рыжей, с про­ седью, бородой, кривилось от боли и ярости.