Сибирские огни, 1962, № 8

А на дальних заимках плачут гармошки, лихо гремят бубны, и поло­ вицы стонут под коваными сапогами прощальных кулацких гулянок. После попоек кулаки бьют в спины коммунистов винтовочными пуля­ ми, швыряются в бедняцкие избы ружейной картечью. Сельсоветчики и члены комбедов отодвинули обеденные столы от окон, жен и детей тайно посылают ночевать к соседям, а сами спят на печных кладках-лежанках, выставив к двери ствол взведенной берданки... На дорогах, ведущих к райцентру, днем и ночью горят костры. Окрик: «Стой... Кажи документы!» гасит тележный стук или шелест дровней. Комсомольские дозоры и патрули. В деревнях ночами тайно бьют скот. Утром улицы пахнут кровью и гарью... В один из таких дней, отложив в сторону ворох «Дел», помеченных пятьдесят восьмой статьей, я отправился к Лыкову. Секретарь райкома был в ажитации и «крыл» председателя РИКа Пахомова. — Я твое сопротивление на бюро поставлю!.. Это оппортунизм чис­ той воды! Ты и без того достаточно зарекомендовал себя как бюрократ, чинуша!.. Без бумажки часу не проживешь, а под носом у тебя черт знает что творится! — То же, что и под твоим. Носы у нас одинаковые. Пахомов сидел на протертом до дыр райкомовском диване спокойно и невозмутимо. Но в глазах — злость. «Упрям и недальновиден», — сказал про него Дьяконов при первом знакомстве. Внешне Пахомов походит на Лыкова. Такой же громоздкий. И лицом широк. Только усов нет и голова в густой седине. Похожи. Но не харак­ терами. * Лыков — живой и общительный. Пахомов — угрюм и замкнут. Лы­ ков скор на решения. Пахомов — медлителен. Для Лыкова всяческая разновидность «формы» — неизбежная, но практически бесполезная вещь, временная необходимость в переходное к коммунизму время. Для Пахомова «форма» — важнейший атрибут государственности. Лыков райкомовскую печать держит в кармане, завернутой в газетный клочок. Пахомов для своей печати заказал специальный футляр-цилиндрик с от­ винчивающейся крышкой и каждое воскресенье чистит печатный герб зуб­ ной щеткой... Лыков — потомственный пролетарий, сын слесаря и сам слесарь-питерец. Пахомов—из местных крестьян-отходчиков. За плечами Пахомова три войны: русско-японская, империалистическая, граждан­ ская... В семнадцатом вступил в партию. До Колчака был председателем сельсовета и волвоенкомом. В белогвардейщину — партизан, командир крупного отряда. Потом, пять лет, — начальник уездного угрозыска. Среди районного актива Пахомов слывет законником и бюрократом. Мне он каждый месяц аккуратно шлет счета за отопление камеры риков- скими дровами. Я не менее аккуратно возвращаю их обратно с отноше­ нием: «За неотпуском средств на отопление оплатить счет не имею воз­ можности». Так тянется все три года. Бумажки подшиваются во «входящие» и «исходящие». Переписка ничуть не отражается на снабжении камеры дровами. Березовый «швырок» отличного качества, сухой и жаркий, ри- ковские конюхи привозят в любом количестве и по первому требованию Желтовского, ведающего нашими хозяйственными делами.