Сибирские огни, 1962, № 8

ТАЙНА СТАРОЙ КОЛОКОЛЬНИ Передо мной раскрытый том «Поднятой целины». В десятый раз пе­ релистывая страницы шолоховской книги о великом крестьянском пере­ путье, я снова и снова ухожу мыслями в минувшее... . В памяти оживают полузабытые, скрытые туманом времени образы. Сибирские островные. Сибирские половцевы и лятьевские... Не Давыдо­ вы, а именно половцевы... Память моя — память следователя. Еще вспоминаются нагульновы. Замечательные люди своего време­ ни: бескорыстные, пламенные, искренне верившие, что, если хватить по столу рукояткой нагана и прикрикнуть на сомневающегося, коммунизм,— самое позднее, — через неделю... Богатые жаркой верой и бедные терпе­ нием макары, на которых время валило шишки. Половцевым, островным кабинет райуполномоченного ОГПУ и каме­ ра народного следователя были итоговой чертой в жизни. Для Макаров; страдавших головокружением, — спасительным нашатырем. Да, половцевы, островные... Были, конечно, и давыдовы... Но они не для записок следователя. Давыдовы — романистам. Пусть расскажут о сибирских давыдовых будущие авторы будущей «сибирской» «Поднятой целины». Зима побелила стежки-дорожки, ведущие в тысяча девятьсот три­ дцатый. Наступило самое тревожное время коллективизации. Шло фрон­ товое наступление на кулака. Сильнее хватили по кулацким закромам и кошарам, да, за­ путавшись в сложной наркомземовской социологии — «зажиточный», «крепкий», «маломощный», — ненароком зацепили кое-где середняка! Кулак шибко осерчал на бедноту, вывернул полевицу в амбарушке, извлек на лунный свет не обрез-коротышку, а полномерную трехлинейку, заботливо смазанную на случай еще во времена «дружин святого кре­ ста», сплотился сам, подманил к себе забиженного середнячка из «крепких»... А тут еще города начали чиститься от всяческой уголовной накипи. Уцелевшая шпана потекла в деревню, пополняя .кулацкие «формиро­ вания». Тогда кулак объявил советской власти открытую войну и бросился в контратаку. Это был уже не трагический фарс «локальной» огонь- ковщины... ' По алтайским сопкам скачут обвешанные оружием бравые всадники Карман-Кучерявого. Рыщут по ойротским аулам и русским селам забу­ бенные казачки колчаковского недобитка — есаула Кайгородова. Полы­ хает в Уч-Пристани пламя «волынки» Иуды-Добытина... В наши места летят искры недалекого муромцевского пожара. Кон­ ница Шаркунова уже процокала копытами в северный угол соседнего района, куда ветер контрреволюции принес тлеющие муромцевские голо­ вешки... У Лыкова лицо, доселе круглое, вытянулось. Под глазами набрякли желтые мешки. Щеки ввалились, обросли щетиной. Дьяконов неделями мотается в седле из деревни в деревню, нащупы­ вая разномастных половцевых, и я перестал корпеть над отписками «за­ конникам». Л Я старательно выкорчевываю из молодых колхозов залезших туда хитроумно-хозяйственных островных.