Сибирские огни, 1962, № 7

Но оттуда пахнуло холодом. С Амура тянулся белый, плотный ту­ ман. Он закрыл весь берег, словно здесь и не было земли. Он прибли­ зился теперь вплотную к жилищу Зины. Серое море было вокруг. Корабль Зины шел ко дну... 11 Когда Вихрова вызвали в суд как народного заседателя, он помор­ щился — вот еще не было печали — но все-таки пошел. Секретарь суда —довольно миловидная девушка с несколько грубо­ ватыми манерами, сильно портившими ее, сунула ему для ознакомления дело. Кровь хлынула ему <в лицо и затем отлила куда-то, когда он понял, какое дело сегодня слушается. Прошел уже месяц с того дня, как Зина осталась одна на «необитаемом острове», но она и до сих пор была его Зиной — как он мог назвать ее иначе! Вихров подошел к секретарю и робко сказал, что сегодня он чувст­ вует себя очень плохо и что поэтому... — Вот так мы и работаем! — резко прервала секретарь.— Когда выдвигают в заседатели, то — пожалуйста! А как участвовать в заседа­ ниях суда — все нездоровы! Где мне сейчас искать другого заседате­ ля?...— Вдруг она перешла на дружеский тон: — Да вы не беспокой­ тесь—дело ясное. Сегодня судья — товарищ Иванов. За два часа прой­ дет. У товарища Иванова много не разговаривают. Высший срок— и ни­ какого бюрократизма!.. Вихров с ужасом вспомнил, как Иван Николаевич упоминал в раз­ говоре о судье, прославившемся своими приговорами... Судья Иванов был очень молод — лет двадцати шести, очень акку­ ратен — все на нем было как-то пригнано по-военному, не хватало только портупеи, все же остальное представляло собой офицерскую форму, без погон, но со знаком тяжелого ранения (вместо левой руки у него — протез) и орденской колодочкой. Когда он вошел, секретарь суда поднялась, как солдат перед старшим по званию. Он посмотрел на часы, сказал: «Нач­ нем в двенадцать ноль-ноль. Закончим в четырнадцать ноль-ноль. На­ деюсь, у товарищей заседателей вопросов нет!» Почему он надеялся, что вопросов нет? Вихров заметил, что ему кажется странным, что можно заранее определить продолжительность заседания суда. «Отработка!» — сказал Иванов, холодно посмотрел на Вихрова своими голубыми глаза­ ми и, повернувшись на каблуках, вышел. С тяжелым сердцем Вихров стал рассматривать обвинительное за­ ключение, уже как-то не думая, что на скамье подсудимых он увидит свою соседку и Зину. Зину! Пожалуй, то, что судить будут Зину, уже как- то отходило в сторону, и в душе Вихрова назревал протест против того, что так восхищало секретаря суда —-трибунальская ясность всего пред­ стоящего, сжатые сроки, согласованные действия всех деталей судебного механизма, не заинтересованного в судьбах людей, выполняющего толь­ ко функцию дамоклова меча. Он читал выборку из показаний обвиняемых, чтобы понять, что слу­ чилось с Зиной и Фросей. Как могла Зина решиться на этот подлог? Вихров не верил своим глазам, однако говорил себе: вот полное призна­ ние обеих обвиняемых. Насколько он мог судить, это было чистосердеч­ ное признание, без запирательства, без запутывания в дело других лю­ дей, без желания свалить вину друг на друга. Сделали — попались — признались. Так не поступают те, кто давно идет преступным путем. Это первое преступление каждой из привлекаемых к дознанию по этому де­ лу. Первое! И последнее?