Сибирские огни, 1962, № 7

Отец Георгий прислушивался к разговору нового дьякона Михаила с Максимом Петровичем, пришедшим заказать молебен за упокой погиб­ ших на фронте сыновей. — Как знаете! — говорит дьякон. — Была бы честь предложена, а от убытку бог избавит! Они торгуются, как на базаре. Отца Георгия коробит. Но — жизнь есть только жизнь, а деньги есть деньги. Максим Петрович и без молебна может обойтись, а вот без денег от прихожан — не обой­ дешься! — Дорого, отец,— говорит молочник, но видит, что дьякон и боро- ду-то не отрастил толком — так, вьется по румяным щекам какая-то ку­ дель, и поправляется: — Дорого, гражданин! — Он вдруг спрашивает дьякона: — А ты скажи мне, когда в семинарию-то поступил, а? — В сорок втором году! — говорит дьякон, забавляясь разговором. — А что? — Первенького-то у меня в сорок втором уже убили! — говорит Максим Петрович и добавляет укоризненно: — Может, он на себя твою пулю принял, а ты мне снисхождение сделать не могешь. Это кусок — триста рубликов! Привыкли вы, понимаешь, тут сотнями-то считать! А вот как пришлось бы по копеечке-то сколачивать, так и в понятие бы вошли. Тема эта дьякону не нравится. Он сухо говорит: — Довольно языком-то лен трепать! Давай двести пятьдесят за оба, и—точка. Ладан-то нам из Греции, да из Сирии, да из Ливана везут— дефицитный товар! Пораженный прихожанин послушно платит деньги. — Только уж, как следовает!.. Когда он уходит, отец Георгий укоризненно замечает: — Зачем вы унижаетесь до такой торговли в храме! Нельзя разве как-то по-другому, иными словами, в иных выражениях... — А что для вас важнее, отец Георгий, — вдруг спрашивает дья­ кон. —Форма или содержание? Скандализованный отец Георгий только высоко поднимает брови. Дьякон извиняется — он больше не будет искушать терпение настоятеля церкви, он подвержен пороку вспыльчивости, он подойдет к исповеди по­ сле службы и очистит свое сердце от недостойных мыслей. — Вы в семинарию пошли по велению сердца? — спрашивает свя­ щенник, от души желая простить молодому человеку все его заблуждения и пороки — за чистую веру в бога, за преданность святой церкви. — Как вам сказать... —простодушно отвечает дьякон. —Мама очень не хотела, чтобы я пошел в армию. Да и я туда не стремился... Поступил... Сначала как-то неловко было... А потом привык. Я уже и сейчас зараба­ тываю больше моего брата — он инженер-строитель, в Днепродзержин­ ске работает. Теперь задача —жениться на хорошей девушке, чтобы не шлюшка была... «Столпы веры! — с досадой думает отец Георгий, сердясь на себя за этот разговор. — В духовное учебное заведение этого юнца потянули сво­ екорыстные расчеты, жажда хорошей жизни! Может быть, чистая вера прихожан заразит отца Михаила? Пройдет время, и молодой человек по­ чувствует, что он — сосуд божий, утоляющий жаждующих и насыщающий алчущих пищи духовной?» Однако жизненный опыт отца Георгия тихо­ нечко подсказывает ему, что с годами вера не укрепляется, а слабеет, когда человек начинает вдумываться в догматы веры, вынужденный отве­ чать на вопросы людей и вынужденный увидеть то, что от него скрывали