Сибирские огни, 1962, № 7

— Гражданин! Вас давно жена дома ждет! Направление указать? И щелкнула каблуками, повернувшись к нему боком и вздернув в ус­ мешке носик. Вихров покраснел. Нет, дома его не ждали. Но Зина ждала его у себя... ...И по тому, как она встретила его, он понял — как ждала! Уже на пороге она приникла к нему и не давала сказать ему ни сло­ ва, и не давала сделать ни одного движения. Долгие три года тоска терзала ее, став привычной и неизбежной. Хо­ лодное одиночество ее (нельзя принимать во внимание тех мужчин, кото­ рые ухаживали за ней, они не затрагивали ее сердца, даже если, просто стосковавшись по мужской ласке, Зина и могла уступать их домогани- ям!) —это холодное одиночество как-то было нарушено, оказалось не столь монолитным, когда Зина почувствовала однажды тепло мужской руки, которое сохранила для нее перчатка Вихрова. Он согрел ее, не ду­ мая об этом. Но он обнадежил ее и согрел вторично, когда она, взволно­ ванная теплом его руки, подняла на него глаза и долгим взглядом посмо­ трела в его глаза. Эти глаза были усталыми, они принадлежали мужчине, который кончал свой четвертый десяток. Но в них было то же тепло, та же доброта, та же хорошая усмешка, та же готовность принять челове­ ка — то есть ее, Зину! — в свое сердце, за которые Мишка стал ей люб. В них, пожалуй, была та же щедрость души, которая не позволяла человеку экономить себя, растрачивая все и вся! — Я так ждала вас! — сказала Зина, выдав больше того, что заклю­ чали в себе эти четыре слова. — Так ждала! Я боялась, что вы не придете ко мне больше никогда, что я показалась вам плохой. И, так как ему некуда было ступить, Вихров подхватил Зину на руки и понес в комнату. Она счастливо засмеялась. , •— Знаете? Меня нет! Есть только глупая, но счастливая девчонка, которая, расставаясь с вами, боится не дожить до следующей встречи! Что вы делаете со мной, дядя Митя? Зачем вы такой хороший... — Я не знаю, какой я, — сказал Вихров, — но меня тянет к тебе с такой силой, что я ни о чем и ни о ком не могу думать. — Если вы говорите правду, — сказала Зина раздумчиво. — то это уже... это уже... страшно... Если бы я одна... Что с нами будет? — Я не знаю! — сказал беспомощно Вихров. Но он и не хотел ничего знать. Он был мужчиной, способным забывать все на свете, когда жела­ ние охватывало его. Любил ли он Зину? Он не думал и об этом. — Все будет так, как должно быть! — сказала Зина, как бы отвечая сама себе,— И только не клянитесь мне в любви, дядя Митя! — с тихим вздохом, который мог многое означать, обрывая все его попытки что-то сказать, она вымолвила: — Все равно!.. Я столько ждала!.. Зина обвела глазами свою комнату. — Мы попали в шторм! Наш корабль утонул. А нас выбросило на не­ обитаемый остров. Правда? — сказала она. Да, в этой комнате действительно пронесся шторм... — Мы срубим самую высокую пальму, — улыбнулся Вихров. — На ней поднимем наш флаг. И корабли, следующие по этой линии, курсом на восток и на запад, вышлют нам лодку, поднимут на борт... — Вас поднимут для продолжения пути, — прервала его Зина. — Меня вздернут на рее, как изменника... — Что ты говоришь! — сказал Вихров и подумал при этом, что если кому-то суждено болтаться на рее, то это ему, так как капитан его кораб­ ля и сейчас, когда он счастлив, стоит на вахте и не ищет замены команде, 5. «Сибирские огни» № 7.