Сибирские огни, 1962, № 7

За одну ночь он перестал быть тыловым городом. Вдруг встали на улицах белые указатели, которые щетинились, как ежи. Ходили толпами ребята и читали указатели. Да и взрослые останав­ ливались и словно заново узнавали: «Смотри-ка! До базы-то сколько! Я ездил, не знал!» — «А Покровка-то, значит, в этой стороне!» — «К пере­ праве!» — «А’гражданских через нее не пускают?» — «Ну, вряд ли!» Толпы стояли на углах улиц. А на перекрестках появились военные регулировщицы... Почти у всех этих девушек в пилотках, с автоматами на ремне и с флажками в руках, можно было увидеть ордена и медали, почти у всех нашивки ранений. Кроме регулировщиц, на улицах появились военные усиленные пат­ рули. Это были патрули из солдат, которые годами думали о своих люби­ мых только так: «До тебя далеко-далеко, а до смерти четыре шага!» Кото­ рые приезжали на Восток с Запада, уцелев, оставшись жить — «всем смертям назло!» За маскировкой следили теперь не только управдомы, с которыми можно было спорить — виден свет или не виден. И в десять ча­ сов вечера прекращалось движение без пропусков, подписанных военным комендантом. И после десяти улицы принадлежали только военным ма­ шинам, которые шли безостановочно, ворча моторами, без сигналов, на­ битые солдатами и оружием. Глухо стонали мостовые от тяжести танков. Шипел асфальт под резиновыми ходами двухскатных лафетов огромных орудий. Катились по городу «Катюши». Точно стальные жуки, проползали вездеходы. И поезда — один за другим! — шли с Запада на Восток, с Запада на Восток и под покровом ночи разгружались от своего тяжелого звенящего груза на всех станциях, где было можно и нужно. Они останавливались и возле той дороги, которая привела Генку к странному миру границы. Теперь и по этой дороге шли люди и машины. Это была огромная сила, от тяжести которой готова была расступить­ ся земля, как расступалась она под ногами Святогора-богатыря. Огромная сила!... Огромная!.. 8 В душе взрослого до гробовой доски сидит любопытный мальчишка, который иногда заставляет его выкинуть какую-нибудь штуку — конечно, когда этого никто не видит! — подпрыгнуть, чтобы достать ветку, нависа­ ющую над улицей, засвистеть не вовремя, провести рукой по прутьям же­ лезной решетки, отгораживающей чьи-нибудь владения... Я не буду пере­ числять всего, так как каждый из нас сам знает свои привычки. А Вих­ ров любил стоять на перекрестках, наблюдая за тем, как несутся куда-то машины и летят, пихая локтями друг друга и наступая друг другу на пятки, люди. Куда они торопятся? У каждого есть свое дело. А из этих дел и складывается жизнь города! Кто-то заболел, а кто-то идет ему по­ мочь. Кто-то что-то сделал, а кто-то идет именно это одобрить, поругать, посмотреть или взять, или отправить куда-то. Кто-то кончил свое дело, кто-то идет на работу. Теперь же всему этому регулировщицы придали вдруг такой темп, что казалось, у города трещат штаны в шагу, так он за­ торопился! На фоне этой всеобщей спешки фигура Вихрова, глубокомыс­ ленно наблюдавшего за течением пешеходов и машин, привлекла внима­ ние регулировщицы — девчонки, которой, видать, пальцы в рот не клади! Он неизменно оказывался перед ее глазами, как только она открыва­ ла движение по Главной улице. Когда у нее выдалась свободная минута, регулировщица, сверкнув озорными глазами, окликнула его звонким девчоночьим голосом: